Эхо горного храма - стр. 23
И в этом потихоньку набиравшем силу утреннем свете возникло вдалеке небольшое плато. Оно располагалось гораздо ниже оставшегося позади горного хребта. Его ближний к флаингу край переходил в уступы, которые гигантской широченной лестницей спускались в почти сплошь поросшую пышными розовыми кустами низину. То, что поначалу можно было принять за серую гладь взлетно-посадочной площадки, оказалось при ближайшем рассмотрении крохотным озером в центре низины. Слева плато, понижаясь, обрывалось в широкое ущелье; противоположная сторона ущелья наклонной стеной уходила к небу, постепенно превращаясь в причудливые каменные фигуры, оплетенные все теми же лианоподобными растениями. Справа эта сравнительно ровная местность упиралась в бок очередной скалы, чья плоская, судя по всему, вершина была покрыта таким же, как в низине, розовым кустарником. Хотя уж очень высоким казался этот кустарник, он, скорее, походил на деревья.
Но на все это файтеры обратили внимание уже потом, после того как увидели самое главное. А самое главное находилось прямо по курсу. Флаинг сбавил ход и начал снижаться, словно покатился по очень пологому склону.
– Ух ты! – зачарованно выдохнул кросс Гамлет Мхитарян, Граната, прозванный так за взрывной характер, который особенно часто проявлялся в кабаках.
– Вот вам храм Беллиза, – пробурчал в своей будке дубль-пилот. – Любуйтесь.
И там было на что полюбоваться.
По центру плато, неподалеку от уходивших вниз ступеней каменной лестницы исполинов, возвышалось величественное массивное здание, белизной своей резко контрастировавшее с буровато-серой поверхностью плато. Это был явно белый мрамор. Откуда и, главное, как могли доставить сюда тонны и тонны белого мрамора? Здание казалось высеченным из единой мраморной глыбищи, и неведомый скульптор-архитектор не утруждал себя тщательной отделкой своего творения. Оно было грубоватым, и чувствовалась в нем какая-то первозданная неведомая сила. Неимоверная сила. Сверху было видно, что здание имеет форму прямоугольника и дальней своей короткой стороной упирается в высокую скалу, перегородившую выход с плато. Двускатная крыша обоими краями выступала над стенами и казалась такой гладкой, что по ней хотелось скатиться вниз, как с горки. Широкий карниз над входом подпирали с двух сторон высокие круглые колонны. Карниз не изобиловал ни надписями, ни лепниной, ни барельефами – там вообще отсутствовали какие-либо украшения, кроме высеченного в мраморе и залитого чем-то золотистым (или это и было золото?) знака над самыми дверями: равносторонний треугольник, в который был вписан безукоризненно правильный круг, одной из своих вершин нацеливался точно в зенит. Высокие двустворчатые двери цветом отличались от всего остального: не такие белые, как мрамор, они, похоже, были изготовлены из какого-то металла. Настроив свой бинокль, Крис отметил, что у них нет ручек. А по информеру определил, что они, как и весь фасад, ориентированы на восток, хотя увидеть оттуда восходящий Сильван мешали горы. Но когда местное солнце поднималось над хребтом, его лучи, безусловно, проникали в глубь храма.