Егор. Биографический роман. Книжка для смышленых людей от десяти до шестнадцати лет - стр. 18
Правда, в некоторых странах – в Великобритании, в Италии, во Франции коммунистические партии были довольно многочисленные и сильные, особенно после того, как Советский Союз практически освободил Европу от Гитлера. Но через десять лет после нашей победы над фашизмом прозвучал знаменитый доклад Хрущева на XX съезде, где выяснилось, что Сталин, стоявший во главе советской компартии 30 лет, – страшный злодей, загубивший миллионы (!) советских людей совершенно зазря. И люди за границей, ужаснувшись такой новости, стали, что называется, пачками выходить из своих компартий. Потому что в европейских странах давно сложилось иное отношение к человеческой жизни. И в головах тамошних коммунистов просто не умещалось, как это – не во время гражданской войны, а в обычной жизни – рассылать по районным партийным организациям разнарядки, сколько тысяч людей нужно арестовать и потом пристрелить как бешеных собак…
Но идеологи этих партий постепенно убедили людей, что в России просто строили неправильный социализм: Сталин испортил замечательный ленинский проект. И что теперь надо строить, учтя все ошибки, правильный социализм – и все будет хорошо.
Тут очень кстати война за национальную независимость Кубы привела в 1959 году к победе Фиделя Кастро над Фульхенсио Батистой. СССР сразу стал Кубе помогать экономически, там в 1961 году учредили компартию – и коммунисты всего мира воспрянули. Они стали ожидать, что на этой совсем новой строительной площадке наконец-то будет построен образцовый, настоящий социализм, процветающее общество социальной справедливости. И Кубу авансом назвали Островом Свободы. Российские журналисты легкомысленно продолжают так называть до сих пор – красиво звучит!.. А пора бы уже пошевелить маленько мозгами.
В советском обществе действовала цензура. То есть – предварительный просмотр всех текстов прежде их печатания. Ленин ввел ее сразу после Октябрьского переворота 1917 года – с обещанием убрать, как только советская власть укрепится. Но, видно, она так и не укрепилась за 70 с лишним лет – до тех пор, пока вовсе не рухнула в Августе 1991-го. Рухнула – и только тогда отменили цензуру.
…Так вот, в той стране, в которой шло детство Егорки, никто не мог напечатать своего стихотворения или рассказа, если его запрещала цензура. Цензоры разрешали или запрещали печатание. А что именно они запретят – иногда даже трудно было угадать. Вычеркивали слова, строчки, абзацы, страницы, главы и отправляли в корзину для мусора целые книги. Сначала вычеркивал редактор – боясь цензора. Потом – рядовой цензор. Потом – его начальник. А если начальник сомневался – он шел с рукописью в руках в здание напротив, в ЦК КПСС. И там уже выносили окончательный приговор – печатать или (гораздо чаще) запретить публикацию.