Его Звезда - стр. 30

На душевную беседу наш разговор, конечно, не тянул, но он постарался говорить со мною максимально объективно, не впадая в ненужную жалость, спрашивал то, что ему следовало знать на данный момент. Никакого сочувствия. И за это я ему благодарна, именно таким поведением он держал меня в тонусе, не давал погрязнуть в тоске, в душевном одиночестве. Хотя, как любой девушке хотелось и от этого мужчины получить чуток нежности, как, например, от Булата, но там с горсткой жгучего перца. Вчера позволила ему обнимать себя, нести на руках, даже поцеловать, просто моя душевная боль от потери родителей действовала как обезболивающее, и я совершенно не реагировала на парня, на его скрытую агрессивную ласку. Спасибо, хоть держал себя в руках и не полез дальше простого поцелуя.

Слышу, как открывается дверь. Смотрю через плечо, ставлю видео на паузу. В комнату входит Булат с подносом. Похоже сейчас время обеда, а значит за просмотром домашних архивов я уже больше четырех часов.

— Обед, ты не спустилась, решил принести еду сюда, – объясняет и подходит ко мне, опускается рядом на пол, ставя поднос между нами. Желудок предательски урчит.

— Спасибо. Это мило с твоей стороны.

— Тебе надо кушать, – протягивает к моему лицу руку, первый порыв – резко отстраниться, но сдерживаю себя. Булат просто гладит по щеке, дабы эта ласка не растянулась, беру тарелку с супом.

— Что ты смотришь? – его внимание переключается на телевизор, где на стоп-кадре застыло мое лицо, измазанное мороженным. Мне вроде там летшесть.

— Пересматриваю все видео и фото с родителями.

— Я тоже вчера в телефоне пересматривал все, что на нем было с отцом. В душе тоска, одиночество, чувство потери, никто мне его не заменит. Вспомнил, как папа меня впервые посадил на лошадь, как подбадривал, верил в мои силы. Что получится не только в седле удержаться, но и по жизни.

— Он тебя очень любил.

— Конечно, я же его единственный сын. Теперь чувствую, что должен оправдать его надежды. Иногда мне не хватало старшего брата, который бы основное внимание перетянул на себя. Когда умер дядя Исмаил, отец на время переключился на Эмина, помогая ему разбираться в семейном бизнесе.

— Ты почувствовал себя свободнее?

— Да, я никогда не завидовал Эмину, он как первенец первенца взял на себя множество обязательств, чтил традиции, слушался советов старших и чаще следовал их указке. Мне в этом плане проще, я могу выбирать.

— В смысле?

— Например, жену, – с этими словами поворачивает голову и устремляет свои черные глаза прямо на меня, заставляя замереть перед ним, как змея перед факиром.