Его Звезда - стр. 23

Сегодня утром уже позвонил юрист Савицкого, сообщив, что ему со мною нужно срочно поговорить. Чувствую, разговор явно будет мне не по душе, но выбора не остается: стоит выслушать этого человека, чтобы понимать, как поступить со Стеллой. Секретарша Станислава Сергеевича прислала мне список родственников девушки, но я еще никому не звонил.

— Эмин Исмаилович, может вы все же позавтракаете? – рядом оказывается экономка Савицких с огромным желанием накормить меня с утра пораньше.

— Спасибо, Галина Ивановна, но я не завтракаю.

— Плохо, у вас сегодня очень напряженный день, вряд ли вы найдете минуту для полноценной трапезы, –  женщина говорит истинную правду, наверное, мне все же стоит вместить в себя полноценный завтрак.

— Хорошо, уговорили! – скупо улыбаюсь, а Галина Ивановна, воодушевленная своей победой, торопится на кухню. Посидеть в одиночестве не суждено, слышу торопливые шаги, уже зная, кого сейчас увижу. Беру чашку с кофе, крепко сжимая фарфор в руках. Успокаивать расстроенных девушек не умею.

— Мам, пап, вы представляете, мне такой ужасный сон приснился… – с этими словами Стелла влетает в столовую, именно влетает, как вихрь, принося с собою ощущение весны и трепета. Замирает на пороге, вижу, как медленно меркнет сияние глаз, как опускаются уголки губ. Ее голубые глаза останавливаются на мне, девушка хмурится, прикусывает губу, сдерживает себя.

— Почему ты на папином месте? – голос дрожит, как и губы. Чертыхаюсь про себя. Дома всегда сижу во главе стола, тут привычка сыграла против меня.

— Я могу пересесть, но разве это что-то изменит? – склоняю голову набок, наблюдая, как Стелла идет к своему месту, которое оказывается по левую руку.

Умытая, без косметики, со стянутым на голове простым хвостом, в домашнем вельветовом костюме – она выглядит сущим ребенком. Вздыхаю, мне еще предстоит этого ребенка куда-то определить.

— Значит, это не сон, – потерянно, горько, обиженно произносит Стелла. Смотрит на свою пустую тарелку, вздрагивает, когда появляется Галина Ивановна. Женщина, поставив передо мною тарелку с омлетом, беконом и зеленью, подходит к девушке и обнимает. Та доверчиво к ней прижимается, словно ищет в знакомом человеке укрытие от реальности. Поднимает на меня свои бездонные голубые глаза, чуть больше секунды смотрим друг на друга. Красивые глаза, в них можно утонуть, залечь на дно, без желания подняться на поверхность. Кажется, только сейчас начинаю понимать, почему Булата клинит как ненормального на этой девчонке. 

— Дядя Шахид?

— Он тоже.

— Сочувствую.

Смерть дядя Шахида для меня большая потеря: я считал его отцом, он был моим наставником в бизнесе, помогал вникнуть в тонкости ведения семейного дела, у руля которого мне, совсем «зеленому», пришлось встать, едва я получил диплом. По-хорошему, именно он должен был встать на руководящую должность после смерти моего родного отца, но традиция передавать полномочия старшему сыну в нашей семье соблюдалась из поколения в поколение.