Его Величество Змеёныш - стр. 7
Вцепившись пальцами в дощатое сиденье винтажного стула, Илья недоверчиво покосился на девушку. Никакого сочувствия он не дождался. Плохо же человеку. Стены падать на голову перестали, но стулья пока ещё прыгают под ноги.
Девица пожала плечами презрительно и отвернулась.
Ну и пожалуйста.
— Куда там я… влип? — подозрительно посмотрел на придвинутую бабкой тарелку, взял деревянную ложку, потрогал кончик её двумя пальцами и скривился. — А можно салфетку?
Полетевший ему прямо в голову рулон туалетной бумаги парнишка поймал с удивительной лёгкостью и быстротой. Особенно для человека, едва только вставшего после попойки.
Нервно облизываясь, аккуратненько оторвал край бумаги и с брезгливым видом протёр свою ложку.
— Тебе всё ещё его жалко? — фыркнула громко девица. — Таких надо прикапывать на подходе к избушке. Исключительно из любви к человечеству.
— Болезный… Это же ж всё с голодухи. Посмотри, как морили мальца.
— Ничего, что я с вами сижу? — полным ярости голосом спросил бабку Змеёныш.
Тихо, но внятно.
— А куды ты теперича деешься? — вдруг развеселилась она, внезапно обнажив ряд белейших и ровных зубов. — Год службы тебе обеспечен. Не армия, чай, не отмажешься.
— У меня порок сердца, — автоматически бросил Илья, всё ещё полируя проклятую ложку.
Бабка в ответ ничего не сказала, лишь выразительно переглянувшись с девицей. Ловко вилкой поддела румяную лепёшку, служившую чугунку вместо крышки, и выпустила на волю целое облако пряного пара. Запах еды обрушился на Илью, как с крыши кирпич на макушку. Он дёрнулся, судорожно сглотнув, и с трудом удержался от искушения придвинуть к себе весь чугунок целиком.
— Чичас сердешный, чичас, — старуха взмахнула невесть откуда взявшимся чёрным половником, и в тарелку Ильи с громким хлюпом упало аппетитного вида мясное рагу. С разваристыми ломтиками картофеля, ровненькими кубиками ароматной моркови, крохотными прозрачными чешуйками лука и точками перца. Просто, недостаточно изысканно? Для Ильи, подыхающего с голодухи, умопомрачительно.
В деревянную ложку влезал и картофель, и густой белый соус с запахом сушёных боровиков, и внушительный шмат волокнистого мяса, тающего во рту.
— Создатель… — Илья прохрипел. — Неземное наслаждение. Пхвчемху так вкуфно?
— Всё своё, касатик, да из печки, да с огоньком…
— Да после ритуала, на фоне общего истощения, а магическая привязка вообще силы тянет нехило, — в скорости поглощения ужина Ева ничуть ему не уступала.
Или обеда?
Илья бросил взгляд на часы и замер, едва не подавившись картошкой. Часы тикали всё так же упорно, секундная стрелка двигалась по привычному кругу, но все остальные, покрытые копотью стрелки упорно и торжествующе оставались стоять на всё тех же местах. Половина десятого.