Его Величество Змеёныш - стр. 32
Всласть отсмеявшись, Ева медленно выпрямилась. К горлу вдруг подкатила вязкая волна горечи и тошноты. Вот не стоило есть ей те блинчики с мясом. Коньяк после шампанского тут не при чем. Или шампанское после виски? Она уже даже не помнила.
— А ты что тут делаешь? — спросила сурово, как ей показалось.
Язык ворочался с невероятным трудом.
— Прячусь от правосудия в доме преступной сообщницы… — он усмехнулся невесело, глядя ей прямо в глаза. — Женщина, а давай-ка я донесу тебя до кровати. Боюсь, что…
Закончить она не дала, махнув в его сторону стащенным с головы пестрым платком. Еще чего! Она и сама с собой справится. Только вот стену поймает куда-то бегущую. И вешалку у двери.
С огромным облегчением избавившись от сапог, Ева шагнула вперед. Ноги предательски подкосились, колени вдруг подогнулись, и русалка с ужасом обнаружила свои ладони, уже подпиравшие обшарпанный серый паркет.
— Говорю же! — сильные жесткие руки ее подхватили, не дав полу встретиться с носом. — Ну отчего ты такая упрямая?
— Жизнь закалила… — тошнота подступала все выше. — Отнеси меня в туалет.
— Твою бабушку санитаркой в педиатрию… — прошипел мрачно Змееныш и не послушался.
Легко, будто драную кошку пронес по сумраку коридора и уложил на скрипучий диван в ее комнате. Потом на секунду исчез, но тут же вернулся уже со старым ведром, тазиком, банкой воды и полотенцем. Ева было хотела над ним посмеяться, обсудить этот глупый предметный набор, но не успела. Накрыло.
Острая боль в висках, тупые удары по затылку, грозящие проломить тонкий череп, дрожащие руки. Спазм, в тазик вывернувший всю ее душу, раздиравший желудок на липкие части. Скользкое, пьяное марево серым туманом закрывало сознание, облепляло, не отпускало. Приступы рвоты, короткие облегчения, в окнах которых мелькало Змеенышево озабоченное лицо. Тазик, ведро, унитаз. Снова тазик. Стакан ледяной минералки. Ева мысленно удивилась ему. Откуда в ее холодильнике минералка?
Снова тазик. Опять унитаз. И уверенные движения сильных рук, ее обтиравших, удерживающих от падения, крепко подхватывающих на лету. Сколько времени это длилось? Она счет ему потеряла, между припадками погружаясь в вязкий туман марева снов. Там снилось ей зеркало, темное, мутное. Почему-то покрытое инеем. И никаких больше звезд…
— Тебе нужно поесть. — пелену сна разорвал тихий голос, и перед глазами явился маленький стаканчик йогурта с торчащей в нем чайной ложкой. — Я покормлю, только рот открывай.
Открыла глаза окончательно. Ночь. Ева лежит на диване. На ней натянута черная чья-то футболка с какими-то кислотными надписями и черепами. На столе горит лампа, старое кресло придвинуто к изголовью. В нем сидит мрачный Змееныш и терпеливо протягивает ей стаканчик.