Его сумасшедшая - стр. 41
Потом стало по-другому. Последнее время она чувствовала себя не грязной. Просто куклой. Вещью, с которой делают, что хотят, а она не может ответить. Это состояние не оставляло долго. Иногда Наде казалось, что она все время остается где-то на заднем плане.
Кстати, удивительно, но попытки «восстановить порядок», поставить вещи нужным образом, ее полуосознанные жесты с бляхой на сумке как-то помогали чувствовать себя живой. Этим она словно продолжала сражаться в битве, в которой давно проиграла.
Лишь в такие дни, как этот, с ВДНХ, она чувствовала себя по-настоящему живой.
Вот теперь и расплачивается. За хорошее всегда нужно расплачиваться. Дед напомнил ей, кто она такая в его руках.
Даже уйти от него уже хотелось не так сильно. Да и не могла она. А о том, почему не может, Надя вообще предпочитала не думать. Потому что это был ее самый большой страх.
***
На следующий день Надя никуда не ходила. Не хотела раздражать Кира перед поездкой на природу. Они про нее не говорили, значит, все оставалось в силе. Слава Богу.
Уезжать на природу решили в пятницу вечером, а в следующий вторник у Нади был экзамен. Вот она и готовилась к нему. Еще поиграла на пианино, она вообще-то закончила музыкальную школу, играла прекрасно, дома нередко радовала отца с тетей Ирой музыкальными вечерами. Кир тоже любил слушать, как она играет. Когда Надя поступила в институт и переехала к нему, даже специально купил фортепьяно.
Приготовила борщ и котлеты с картофельным пюре, экзотический салатик. На самом деле Надя хорошо готовила, отец-повар научил. Но здесь, в Лыткарино, делала это крайне редко. Ей не хотелось готовить в присутствии Кира, просто какая-то стена стояла внутри.
Но в те дни, когда она садилась за фортепьяно или вставала к плите, Кир приходил в благожелательное расположение духа, хвалил ее, называл хорошей девочкой. Сейчас Наде это было на руку – перед поездкой. А то с него станется передумать в последний момент.
Остался один день, и она ускользнет на два с половиной дня. Можно побыть «хорошей».
Ей постоянно хотелось позвонить Игорю. Ничего не изменилось, она бы не рискнула сегодня встретиться с ним, но просто хотелось услышать его голос. Может, спросить и сказать какую-нибудь ерунду. Но созванивались они только с Мариной, которая давала ей инструкции, что брать на выезд. Игорю было не позвонить, потому что Кир торчал дома, наслаждаясь ее присутствием.
«Хоть бы в магазин сходил, хрыч старый!» — думала Надя. Впрочем, на самом деле он был не так уж стар. Киру Олеговичу Грузину было шестьдесят семь лет, да и выглядел он моложе.