Его студентка - стр. 29
Прежде чем Ева успевает мне возразить, я заруливаю к автомобильному фастфуду и набираю канцерогенной картошки фри, бургеров и пару молочных коктейлей. Мы съедаем их, сидя в машине, пока болтаем обо всём на свете, от спекуляции фьючерсами до сплетен о том, как Синди Кроуфорд похожа на папашу Дженнер. И отчего-то мне хорошо.
10. 10
Глава 10
Ева
Я так увлекаюсь беседой, что вспоминаю о том, что мне нужно домой, только когда начинает смеркаться. Своей ободряющей улыбкой и умением слушать Ник, словно острым консервным ножом, вскрывает банку моей словоохотливости, слова сыплются изо рта наперегонки друг с другом, будто бы я провела в изоляции вечность.
— Мне пора идти, Ник. Спасибо за то, что подвёз, и за приятно проведённое время. И, конечно, за угощение.
Я смотрю в его сногсшибательное лицо и в сотый раз думаю, что Ник один из тех редких мужчин, которых природа наделила всем: внешностью, харизмой, умом и чувством юмора. Почему он всё ещё один? Возможно, в этом и заключается его единственный минус, такие, как он, не могут принадлежать лишь одной женщине.
— Златовласка, — Ник перегибается через консоль, парализуя меня шоколадно-карамельным взглядом, — поехали ко мне.
Я задерживаю дыхание, потому что в этот момент его ладонь ложится на моё колено и мягко, но настойчиво, его сжимает.
— Я никогда не уговариваю женщин, но с тобой моё правило не работает, — шепчет он, и я едва предательски не пищу, потому что тёплая рука скользит выше, пробираясь под подол моего платья.
Мне нужно его оттолкнуть и выйти из машины. Вернуться домой, где меня ждёт Джейк и остывший ужин, но я просто не нахожу в себе сил побороть соблазн почувствовать на себе голод мужчины. Когда он смотрит на меня так, словно я — его последняя пища на земле.
— У меня из-за тебя непрекращающийся стояк, Ева, — Ник задевает кончиком носа мою щёку, отчего по коже искрами рассыпаются мурашки. Я отпускаю поводья сдержанности и позволяю себе закрыть глаза, отдаваясь бесстыдному скольжению его руки под юбкой. Колени непроизвольно разъезжаются в стороны, и сквозь гудящую похотью завесу, я слышу прерывистый звук всасываемого воздуха.
— Чёрт, Златовласка, — шипит Ник, когда его палец задевает влажное кружево.
Желание податься навстречу его прикосновениям невыносимо, потому что тело буквально молит о разрядке. Но к счастью, я нахожу в себе силы остановиться.
— Нужно идти, — пытаюсь восстановить дыхание и свожу колени вместе. — Я просто не могу.
— Ты хочешь меня, — хрипит Ник, сжимая пальцы в кулак, — насквозь промокла.
Кажется, в машине я не единственная, кто потерял над собой контроль, потому что его глаза в эту минуту выглядят по-настоящему безумными.