Его сбежавшая невеста - стр. 12
– Видео? О чем ты?
– Отлично, сейчас ты будешь играть невинную овечку? Только я ведь теперь знаю, что скрывается под этой шкуркой, – сжимаю ее талию, надавливаю на поясницу, вынуждая вскрикнуть. – Ты настолько лжива, что даже придумала сына, чтобы вызвать у меня к себе жалость. Но теперь никакой жалости. Только правда. Прямо сейчас.
– Харитон! Боже, ну что ты за баран? Услышь меня! Я ничего не придумывала. Ничего! – кричит она и отбивается, но я прижимаю ее крепче к дереву, вкладываю всю ненависть в поцелуй, а она только и успевает вскрикнуть. – Прекрати! Не смей!
Ее попытка оправдаться очередным враньем сносит тонкие заслонки эмоций. В голове гудит. Хочется ударить ее, хочется встряхнуть, но я никогда не поднимал руку на женщину. Значит, придется использовать другие методы дознания.
Меня словно здесь уже нет. Она права.
Сейчас я животное, а ей придется стать закуской на моем охотничьем столе, потому что остановиться я уже не в силах. Тем более, прекрасно зная, что она тоже меня хочет.
Она могла прийти в мой дом, сыграть нужную роль и погубить меня.
Но я помню, как она дышала, когда целовала меня. Я знаю, что сейчас она не будет сопротивляться. Как не сопротивлялась тогда, восемь лет назад, отдавая всю себя. Без остатка. И я могу доказать это.
Стоит только засунуть руку ей в джинсы, оттянуть резинку трусиков, чтобы ощутить насколько она мокрая. Для меня.
– Ты можешь кричать сколько угодно, но мы оба знаем, что ты тоже этого хотела.
– Хватит, прошу.
– Все это время ты голодала так же как я. И только в этом я вижу правду. Слова твои лживы, но тело не будет лгать. Сейчас мы трахнемся. И в твоих интересах, чтобы я был потом удовлетворен, ведь тогда я смогу поверить в твою ложь.
– Ты ублюдок! Ты даже слушать не хочешь. Я не буду ничего тебе говорить! И спать с тобой я тоже не буду.
– Тогда ты отправишься в тюрьму, – шепчу на ухо, пальцами одной руки натирая разбухший клитор, а второй добравшись до ее соска, острого как пика. Лгунья. Какая же она изощренная лгунья. – Ну что, Ева. Со мной? Или в тюрьму?
– Лучше в тюрьму.
– Лживая дрянь, – усмехаюсь ей в губы и окончательно теряюсь, а она больше не двигается. Больше ничего не говорит, только часто-часто дышит.
– Подонок, – на выдохе и мы снова окунаемся в обжигающий, порочный поцелуй. И нет больше сопротивления. Лишь война языков и губ, рук, которыми она теперь почти рвет на мне волосы. И я теряюсь в этом экстазе, дергая ремень ее джинсов. Поскорее бы их снять.
И я бы сделал это, если бы она вдруг не закричала «Данила!», а я не ощутил острую боль в затылке от чего-то тяжелого и металлического, а следом темноту, запоминая последнюю мысль: «Что еще за Данила?».