Его птичка. Книга 2 - стр. 26

– Аня, – проговорил он шепотом, щекоча мне ухо своим дыханием после того, как резко и неожиданно завалил на кровать в моей комнате пару лет назад. Я показывала ему новое па.

– Артур, что ты творишь, мне щекотно.

– Я хочу тебя, Аня, очень хочу. Ты же понимаешь, что мы с тобой идеальная пара. Ты уже выросла. Тебе со мной нечего бояться.

– Мне кажется, что шестнадцать, это еще не совсем выросла.

Я тогда сначала ощутила тошноту, а следом страх, растекшийся по венам подобно ледяной воде.

Артур был выше, сильнее и мог, не особо запариваясь, склонить меня к близости. Я бы вряд ли смогла отбиться от такого кабана.

Эту заминку, заполненную мыслями о собственной слабости, Артур воспринял по-своему и стал действовать настойчивее.

Тронул еле наметившуюся грудь, коснулся прикрытого купальником живота, бедра.

Стало противно, и я поняла, что сколько бы не хотела выглядеть или притворяться слабой, такой я не была.

Еще отец, пока был жив, учил меня защищаться, потому что, по его словам, такую красотку всегда будут окружать уроды.

Вспоминая наставления отца, я напрягла все тело, резко ущипнула Артура, от чего он вскрикнул и отвлекся.

Это позволило мне скинуть его с себя и выгнать. Мы после этого почти месяц тренировались молча.

– Сексом мог бы заняться с тобой и я, – решительно сказал Артур, выдергивая меня из воспоминаний, почти коснувшись моих губ.

Он держал меня за плечи и все, что оставалось мне, чтобы не устраивать скандала, отвернуть голову.

Трель звонка с песней «Рома, Рома, Роман» заставила Артура отпрянуть, а меня рассмеяться.

– Он старый, – раздраженно рявкнул друг, наблюдая, как я достаю телефон из сумки.

Я все еще была обижена на Рому, но не соврала, когда сказала:

– Он мой роман, ты же слышал? Про него даже группа Винтаж поет.

– Про меня тоже кто-нибудь поет.

Еще раз хихикнув, я отвернулась от раскрасневшегося друга и ответила на звонок.

– Остыла? – послышалось в трубке, и я ощутила трепет в теле от низкого бархатного баритона.

Глава 4. Аня

– Остыла? – послышалось в трубке.

– Я же не кипяток, чтобы остывать, – произнесла я в трубку, внутренне радуясь, что он все-таки позвонил. А ведь стоило проигнорировать всего пару его сообщений. Обычно я старалась отвечать сразу.

– Ты, малыш, обжигаешь похлеще любого кипятка. Что насчет пятницы?

Я встала у стены, прислонившись к ней лбом, и слушала чарующий баритон. Наверное, Рома был бы хорошим певцом, не стань хирургом. И спел бы мне про пятницу-развратницу.

– Твой приятель знает, что я приду? – уточнила я.

– Даже если бы не знал, это не имеет значение, ведь ты едешь со мной.