Его прощальный поклон. Архив Шерлока Холмса - стр. 18
Очевидно, мисс Барнет была другом и сообщницей Гарсии в каком-то деле. В таком случае как она должна отреагировать на известие о его гибели? Если он встретил смерть, совершая тайную вылазку, она попытается скрыть свою скорбь, но в душе будет жаждать мщения. Следовательно, мисс Барнет должна быть на нашей стороне.
Я хотел бы встретиться с ней, но к тому есть одно препятствие: с момента трагедии мисс Барнет не видела ни одна живая душа. С того самого вечера она бесследно исчезла. Жива ли она или погибла в ту же ночь, что и ее несчастный друг? А может быть, она пленница? Этот вопрос нам предстоит решить.
Оцените сложность ситуации, Уотсон. У нас нет ни одного факта, на который мы могли бы опереться с полной уверенностью. Если мы придем со своими выкладками к мировому судье, он не станет нас слушать. Исчезновение мисс Барнет само по себе ничего не значит, поскольку в этом странном доме члены семьи не показываются неделями. И вместе с тем ее жизни, возможно, угрожает опасность. Все, что я мог сделать в данной ситуации, это установить наблюдение. Я поручил Уорнеру следить за воротами. Но нам нельзя больше ждать; если законные методы не работают, придется рисковать.
Я выяснил, где ее комната. Туда можно спуститься с крыши. Я предлагаю вместе отправиться туда сегодня ночью. Вы согласны, Уотсон?
Должен признаться, перспектива проникновения в чужой дом меня нисколько не привлекала. Старинный дом, его зловещие обитатели, неведомые опасности и возможное судебное преследование за проникновение в чужое жилище – все это вместе не предвещало ничего хорошего. Однако я не находил достойных причин отказаться от предприятия. Кто знает: может, это единственный способ раскрыть тайну убийства Гарсии. Я молча пожал Холмсу руку; жребий был брошен.
Но видно, судьбе не было угодно, чтобы наше расследование завершилось подобным образом. Часов в пять, когда начали сгущаться синие мартовские сумерки, к нам в комнату вбежал взволнованный деревенский парень.
– Они уехали, мистер Холмс. Они уехали последним поездом. Женщине удалось вырваться, и я привез ее сюда. Она внизу, в кебе.
– Отлично, Уорнер! – вскричал Холмс, вскакивая со стула. – Уотсон, бреши стремительно заполняются.
В кебе сидела женщина в полуобморочном состоянии. На ее худом, изможденном лице с орлиным профилем лежала печать перенесенной трагедии. Голова ее безвольно свешивалась на грудь; когда она подняла ее и посмотрела на нас пустым, отсутствующим взглядом, я отметил, что зрачки больших серых глаз невероятно сужены. Я понял, что женщину одурманили опием.