Его помощница-должница - стр. 36
Доехали мы быстро. Кедровский припарковал машину на территории, после того, как я махнула пропуском на КПП, немного обсудили районы и жилье, наши дома, а потом как-то примолкли.
Вроде бы, надо было прощаться, расходиться. Но мы просто молча сидели в машине. Я вдруг почувствовала некоторое смятение, Кедровский как-то замялся, словно бы хотел что-то спросить, но никак не решался.
Я отвела взгляд, глядя за стекло автомобиля – мой подъезд, светящие окна, фонари, подсветка, ровная дорожка и ступени…
- Вера, - тихо спросил Кедровский, не поворачиваясь ко мне. Он смотрел куда-то вперед, в одну точку за лобовым стеклом. – Я уже очень давно хочу спросить… Как ты пережила её смерть?
Я опустила взгляд. Внутри заклубилась привычная тоска. Уже прошло много времени, поэтому говорить об этом не было невозможным, но все равно было тяжело. Всегда будет тяжело.
- Я…- Мой голос дрогнул. – Я умерла тогда, кажется. Вместе с ней. А потом воскресла, но через какое-то очень долгое время. Меня тогда… Не существовало несколько лет. Я просто была… Не знаю. Я ничего не чувствовала, не замечала. Жила на таблетках. Помогла молитва, я просила помощи у Бога, потом меня отпустило…. – Я помолчала, затем посмотрела на Макса. – А ты, Макс? Как ты пережил?
***
Он тоже молчал какое-то время. Но потом ответил.
- Я тоже умер тогда вместе с ней, - хрипло произнес он. – Вот только… Воскреснуть мне едва ли удалось. Таблетки помогали, конечно, сначала. И все эти врачи.… Вроде бы отпускало, но потом всё снова возвращалось. Я не мог уже больше жить в её квартире, которую она мне подарила, я даже в том районе ходить по улицам не мог – продал всё, дополнил сумму своими деньгами и купил вот эту квартиру на Маршала Тимошенко.
- А отец как? – спросила я тихо.
- Никак, - холодно ответил Макс, в глазах его засеребрился лёд. – Я его меньше, чем через месяц на хер послал, когда он бабу новую в дом привел.
- Сочувствую, Макс… - прошептала я, находясь в искреннем ужасе от услышанного. Хотя… Это же Сергей Кедровский. Ему и отца моего вот так вот подстрелить ничего не стоило. – Не представляю, каково тебе было… Я за папу очень боялась тогда – по началу вся была сосредоточена, чтобы с ним ничего не случилось… Он был просто разбит до никакого состояния. Я рассталась с Вадимом сразу после смерти мамы, сдала свою однушку и уехала жить к папе в эту квартиру…
Я указала на дом, перед подъездом которого мы стояли. Повисла тяжелая тишина. Мы с Кедровским впервые за пять лет словно бы сказали то, что должны были сказать друг другу уже очень давно. Это трагедия была общей для нас с Максимом. Первое, что нас с ним объединяло – это бизнес наших отцов, второе – то, что наши мамы, его Аня, и моя – Наташа, дружили, обе не любили эти дебри светского общества и богачества и всегда поддерживали друг друга в жизни, в которой вокруг них сиял лоск, слепящий им глаза.