Его помощница-должница - стр. 26

Я, конечно, всё понимаю. Да, злой. Да, что-то там у него произошло. Я сама плохо управляла эмоциями – вспомнить хотя бы то, как я ему сделку сорвала. Но я-то теперь и плачу за это, отрабатывая свой долг, а он просто на пустом месте растоптал меня и хочет, чтобы я ещё и не реагировала на это. Да пошёл он куда подальше.

Вечерний город, горящий огнями и вывесками, уже как-то совсем по-весеннему смотрелся в своей кипящей, неутомимой жизни. Прохожие спешили кто куда. Начинал крапать дождь, небо затянуло темно-серыми тучами. И вот – мокрый асфальт, лужи, набухшие почки на деревьях и смазанные бело-красные огни фар.

Вскоре я подъехала к дому Кедровского, и уже привычным мне маршрутом побрела под зонтом к нужному подъезду. Ужасно не хотелось никуда идти, тем более на занятие французским с Алёной. Больше всего на свете мне сейчас хотелось лечь в кровать, завернуться в теплое одеяло и крепко заснуть. А ещё лучше предварительно напиться.

Ладно. Надо взять себя в руки. По крайней мере, завтра я увижу папу. Уже соскучилась по нему.

Я снова приехала раньше Алёны, и поэтому успела выпить кофе. Кедровский пришел вчера раньше, чем мы с Алёной закончили, и научил пользоваться его навороченной кофемашиной. Было страшно, конечно, что-то делать без его руководства, но, вроде, я вполне успешно справилась. По крайней мере, кофе получился что надо.

В результате, Алёна приехала в пятнадцать минут седьмого. Понуро буркнув что-то вроде «привет», прошла к санузлу, а после плюхнулась рядом со мной на подушку в гостиной. Мы решили с ней заниматься французским за низким журнальным столом в гостиной, сидя на подушках – единственное обоюдное решение, которое мы приняли за три дня без всяких споров.

Время тянулось. Упражнение за упражнением. Перевод, грамматика. Черт подери, какими же бывают упрямыми дети.

- Ненавижу французский! – снова проныла Алёна. – Не хочу делать ещё одно дурацкое упражнение! Мы только что сделали такое же!

Я закатила глаза и, состроив мученическое выражение лица, кинула взгляд на часы – осталось ещё двадцать минут, и я буду свободна, словно Добби… Алёна, конечно, не Люциус Малфой, за него больше Кедровский сошел бы, но мелкая тоже была уж отнюдь не ангельского характера. А я, если честно, была уже на пределе. День прошел прекрасно, но этот вечер, начиная с разъярённого Кедровского, полностью вышиб меня из колеи. Я прикрыла глаза, глядя на маленький круглый ночничок, напоминающий луну, что стоял на тумбе у шкафа. Надо же, точно такой же мне когда-то подарила мама… Он до сих пор в моей комнате стоит.