Его ошибка - стр. 30
***
Еще не прошло и пары часов, как появился отец в сопровождении личного водителя. У обоих в руках были сумки и чемоданы.
— Ну вот, Татуся, принимай. Тут тебе всё самое необходимое на первое время и еще продукты по пути купили. — Отец прошел к столу, поставил пакеты. — Завтра пришлю мастеров поставить камеры видеонаблюдения. И, кстати, почему бы тебе не взять себе водителем моего Володьку?
— Пап, а сам-то с кем останешься?
Он хохотнул:
— Я, думаешь, за руль не помещусь? — он похлопал себя по брюшку. — Так что, дочь, если что — Володька к твоим услугам. Ну и Феликс твой наверняка рад будет услужить. Кстати, как он? — Я пожала плечами — откуда мне было знать. Отец слегка нахмурился, испытующе вглядываясь в мое лицо. — Та-ак, — он взял меня за плечи. — А ну-ка выкладывай, что случилось?
— Пап, честно… — я отнекивалась, как только могла, а на глаза наворачивались дурацкие слёзы, которые отец не мог не заметить. — У нас всё хорошо. Я просто сама уехала раньше, не захотела оставаться.
— Что значит — уехала раньше? Почему? Почему он не поехал с тобой?
— Папуль, ну правда, у Феликса было полно гостей, не мог же он их бросить ради меня!
— Мог! Мог и должен был так поступить! Щенок!
Я прижала ладонь ко рту. Что я наделала?! Леденящая мысль о том, что отец решит отменить нашу свадьбу, пронзила мозг.
— Значит, этот мудвин остался гулять, когда его невеста уехала хрен знает куда, и он даже не дернулся?! Ну, это уже…
— Пап, ну что ты? Я сама сказала, что не хочу оставаться! — умоляюще сложила на груди руки.
Но отец уже был вне себя от злости. Глаза метали молнии, лицо раскраснелось, а сам он ходил из угла в угол с крепко сжатыми кулаками. Он остановился, и мне показалось, что я услышала скрежет его зубов.
— А почему ты не захотела там оставаться? Что тебе пришлось не по нраву, дочь?
— Ну, просто там было так шумно, музыка громкая…
— И девки… — закончил он за меня.
Я опустила голову, уже не в силах спорить. Утреннее хорошее настроение пропало.
***
Илья Петрович не выдержал. Едва отъехав от дома Агаты, набрал номер своего партнёра Глеба Рощина. Внутри всё клокотало от ярости, и он боялся, что если сейчас же не выскажет всё, что накипело, то просто взорвётся.
Долгие нудные гудки выматывали, Илья Петрович стиснул зубы: бери трубку, бери…
И, наконец, раздался густой бас Рощина-старшего:
— Ну что, Глебушка, — в ласковых нотках скрывались совершенно иные чувства, — где же твой драгоценный отпрыск?
— Илья, а где подобающее приветствие? Или кто-то нассыкал тебе в тарелку с кашей? — на подобную шутку Медных раньше бы посмеялся и отшутился подобной же, но не теперь.