Его огонь горит для меня. Том 2 - стр. 64

Кас очнулся на третий день, вялый, но почти здоровый, и мне повезло быть рядом с ним в этот момент. Я обрадовалась, обняла своего воспитанника и рассказала новости.

Благодаря общим огромным усилиям мы пока не потеряли ни одного малыша. Хаш зачаровал одну из комнат под ледяной холодильник. Пока он был пуст. В самые тяжёлые моменты, когда сил уже совсем не оставалось, я шла к той комнате и стояла, глядя на голые столы этого импровизированного морга. Эта пустота придавала сил не только мне. Иногда встречала там того или иного мага, но чаще всего — Янину.

После того как Кассиль очнулся, меня снова потянуло туда, и я не удивилась, увидев на входе хрупкую фигурку, привалившуюся плечом к косяку.

— Пусто?

Янина медленно, устало обернулась и вымученно улыбнулась.

— Пусто, Алина, — ответила она.

Мы немного помолчали, собираясь с силами для очередного раунда борьбы с болезнью.

— Даже не верится. Знаешь, я хочу сказать тебе спасибо. Тогда у костра я подумала, что ты беспринципная гадина. Почти возненавидела за то, что ты не дала мне погрузиться в горе. Мне показалось, что ты не способна на элементарное сочувствие, на уважение к чужой боли. Мне стыдно за эти мысли, Алина. Ты была права. Нет лекарства, нет спасения, но помощь другим притупляет, загоняет эту боль куда-то внутрь. Я каждое утро смотрю на эту вывеску, на имя сына, которого больше никогда не смогу подержать на руках. А потом вижу других матерей, к которым возвращаются их дети… живые дети. Большинство умерло бы, если бы не клиника, если бы не ты. И несмотря на то, что мне хочется выть оттого, что Баркая уже не спасти, я рада за них. Какой-то горькой, болезненной радостью, сжимающей сердце. Но рада. Сейчас я знаю, для чего просыпаюсь по утрам. А ещё я очень боюсь забыть. Поэтому каждое утро хожу и читаю вывеску.

Я осторожно обняла Янину за плечи и прижала к себе. Не сказала, что вывеску по моей указке обновляли каждый день, ведь уже к вечеру упрямые буквы так и норовили исчезнуть.

Неожиданно она разрыдалась, первый раз со дня смерти сына, измученная, уставшая, потерявшая часть себя, но до последней капли отдающая все силы, чтобы помогать другим. Хрупкая, но такая сильная.

— Я знаю, что сделала тебе тогда больно. Прости меня. Я очень боялась, что ты войдёшь в этот костёр следом.

— Да. Частью себя я до сих пор этого хочу.

— Ты нужна нам. Возможно, это эгоистично, но я не отпустила тебя тогда, не отпущу и сейчас.

Янина громко всхлипнула и прижалась сильнее.

— Как скажете, Ваше Величество.

— Не дури, из меня Величество, как из булки топор. И прости, что сделала тебе больно.