Его огонь горит для меня. Том 2 - стр. 55
простынями, а особенно на эту мерзкую дрянную болезнь. Вызверилась в итоге в прачечной, где в огромном котелке никак не хотела кипеть вода.
Я орала, пинала и ненавидела несчастный чугунный котёл с такой силой, что огонь Ринара сам бодренько побежал по венам, перепрыгнул на котёл и раскалил его докрасна. Теперь вода в нём кипела безостановочно, а сам он по заверениям присутствующих стал артефактом. В ярости вылетев в соседнее помещение, где на влажном ветру трепыхались мокрые простыни, я в сердцах сваяла из металлической двери чёрного хода гигантский многослойный полотенцесушитель.
После чего нашипела на Тамилу, что если она не предоставит чистых сухих простыней в требуемых объёмах, то я лично превращу её в огромную сушилку для белья. К моему негодованию, вспышка гнева лишь прибавила окружающим подобострастия, а Тамила, презрев здравый смысл, не обиделась, а смотрела теперь исключительно с восхищением.
Взрыв в прачечной дался полной потерей сил, я впервые почувствовала, что на самом деле означает резерв для мага. Раньше я, не задумываясь, использовала магическую силу для поддержания организма в вертикальном положении, а теперь сил не осталось ни на что. Спасла ситуацию Янина. Она решительно взяла меня за руку и оттащила в какую-то комнату с крохотной и побитой, но чистой ванной и ветхой полутораспальной кроватью. Засунув меня в душ, она сходила за едой, а затем силой уложила в кровать.
— Спи, — сурово приказала она.
— Но там…
— Я сказала — спи! Разбужу тебя, если будет что-то срочное.
Не разбудила. Проснулась я в сумерках. Испугавшись, что проспала остаток ночи и весь день, я с трудом поднялась с постели. Отдала мысленный приказ Ованесу одеть меня в алый рабочий комбинезон, натянула один из фартуков, которых Маррон привёз с запасом, и побрела в палаты. Ноги гудели со страшной силой, казалось, что вместо сна я танцевала канкан в неудобных туфлях, на пятки было больно вставать, хотя я ходила обутой в шикарные удобные берцы.
В больнице стояла уже привычная суета, но теперь в ней чувствовалась упорядоченность. Люди наконец поняли свои задачи: бульон варился, простыни стирались и сушились, часть персонала спала, а остальные несли вахту. Раннее утро серело за окном, хмурясь свинцовыми тучами и демонстрируя явное намерение хорошенько залить нас дождём. Только этого не хватало! И так сыро до ужаса. В палатах, несмотря на все усилия, пахнет древесной смолой и нечистотами. Стоит закрыть окна, и мы рехнёмся от тяжёлого запаха.
Люди устали. Усталость сквозила в движениях, выражениях лиц, ссутуленных плечах, красных от недосыпа глазах. Я нашла сумку, вынула гитару и села в самой большой палате прямо на пол. Людей нужно поддержать, большинство присутствующих здесь — маги, значит, меня поймут.