Его одержимость - стр. 12
Между ее плотно сомкнутых ног сухо, и меня это бесит.
Она вся какая-то неправильная. От этих жалящих голубых глаз, до слишком большой груди и этой сводящей с ума светлой кожи.
И яблоко, мать его. Сплошной яблочный запах в воздухе.
Я за волосы вытаскиваю девку в центр комнаты и аккуратно «подсекаю». На полу толстый ковер, головой она не ударится.
А на все остальное мне уже плевать. Она падает, раскинув ноги. Пытается их свести, но я замечаю, какое там все внутри нежное.
Только руки ей надо держать, а расцарапает мне рожу. Может, связать ее чем-нибудь, хотя…
Она же мелкая, хотя и злая. Пытается куда-то укатиться. Глупая. Лучше бы лежала бревном.
Но если ей хочется от меня побегать… Я прямо представляю, как эта голая шикарная задница бегает по лужайке. А потом понимает, что не сбежит.
Надо надеть резинку, а то хер знает, кто ее до меня чпокал. На время я девку отпускаю, и она успевает сесть на пол и подтянуть ноги к подбородку. А еще стащить с кровати одеяло и укутаться им.
Пронырливая сучка.
Ну, хочешь в одеялке, давай в одеялке.
Больше я не собираюсь играть.
Сдергиваю одеяло и опрокидываю девку на спину. Сгребаю ее руки так, чтобы были у нее над головой. Крепко сдавливаю их ладонью.
Между ног у нее по-прежнему сухо. Беда многих шлюх. Играть умеют, а возбуждаться нет.
Я смачиваю пальцы слюной и растираю ей там.
Яблоко сводит с ума. Долбаное яблоко.
Ввожу один палец внутрь. А она его сжимает.
Охеренно. Потрясающе туго. Еще не разработанная.
Вот и глаза горят. Мог бы сгореть – я уже был бы пеплом. Горячая, дьявольски жаркая сучка.
Я добавляю еще один палец. Она не хочет меня пускать. Сопротивляется.
Нет, ангелочек, тут мои правила. И я дико тебя хочу.
А потому перехватываю ее сведенные запястья и пропихиваю член между широко разведенных мной ног.
Туго, мать его. Ужасно туго. И я шиплю от наслаждения.
Если так кайфово в резинке, то без нее будет вообще охеренно.
И я вонзаюсь внутрь на всю длину, чувствуя, как ангелок сжимает меня еще крепче.
Запредельно, нереально кайфово.
Я смотрю в лазурные глаза я вижу… слезы. Что, куколка, не привыкла к таким здоровым? Вижу, тебя имели только мизинцами.
Сейчас мы это дело поправим. И я начинаю двигаться, наращивая темп и сгорая от дьявольского удовольствия. А она ни звука не издает. Ни писка. Ни вскрика.
Одни лишь долбаные слезы смешиваются с запахом яблок. И кровь на ее губах.
Губу себе до крови прикусила?
Хер зачем я слизываю эту каплю языком. Ангелок пытается увернуться, но я уже не играю и не даю ей сопротивляться.
Вхожу в нее мощными, сильными толчками, рыча от удовольствия.