Его одержимость - стр. 27
– Расстегивай, – кивком указывает на ширинку.
Бугор на брюках, кажется, стал еще больше.
– Пожалуйста, давай, не здесь… – с надеждой в голосе спрашиваю, хотя и понимаю, что ответ будет отрицательным.
– Ты открыла рот вовсе не для того, – уверенно заявляет, что только подтверждает мои опасения.
Зато теперь мужчина сам расстегивает ремень, тянется к пуговице на брюках, а затем дергает вниз молнию. Спускает брюки вместе с боксерами, освобождает огромный стояк.
Плоть пульсирует и, кажется, все больше наливается кровью. Мощный, даже пугающий, но почему-то все равно притягивающий меня член, покачивается между бедер мужчины.
Ризван берет его в руку, делает полшага ко мне и касается разгоряченной темной головкой моих губ. Медленно проводит по ним.
– Открой ротик, Настя. Сегодня я не настроен играть.
Глава 14
Настя
У меня не получается контролировать лихорадочную дрожь, которой нещадно бьет все тело. Особенным ударом для меня становится то, что я быстро понимаю откуда она.
Это ни страх, ни паника, ни желание свободы. Это мое возбуждение, которое бурлит внутри меня вопреки всему.
Несмотря на то, что разум рисует не совсем приятные воспоминания из прошлого о том, как Ризван делал это со мной, я не испытываю негативных чувств. Мне, будто нарочно, хочется провести языком по гладкой бархатистой коже гиганта, что во всей своей красе раскачивается сейчас перед моим лицом. Так и манит прикоснуться.
Наваждение какое-то! Понять его умом не выходит. Да и мысли ускользают быстрее, чем песок сквозь пальцы.
Я, кажется, даже забываю, где мы с Ризваном сейчас находимся. Да и важно ли это? Думаю, нет. Наверное…
Господи, не понимаю, когда я успела стать такой? Испортиться. Превратиться в доступную и жаждущую близости самку?
Алаев не ждет долго, и как только я открываю рот, устремляет туда свой возбужденный орган.
Как же он горяч!
Мне каким-то чудом удается расслабиться, и здоровенный стояк легко помещается у меня во рту. Губы плотно обхватывают твердую плоть, и я по инерции сжимаю их еще немного, усиливая нажим.
Гортанное рычание над моей головой говорит о том, что я делаю все верно. Зверюге нравится. Нравлюсь я, стоящая перед ним на коленях, покоряющаяся его дикой жажде, его грязным фантазиям и нескрываемой похоти.
Как он там сказал? Я его вещь? Собственность? Игрушка для постельных утех? Ведь только с ними поступают так. Унизительно, грязно и без всякой жалости.
Алаев на этот раз делает все медленно и осторожно. Контролирует свои движения и не переходит черту, которую сам для себя установил.
Уверена, он поступает так специально – сдерживается. Иначе мог бы просто разорвать меня своим немалым достоинством, которое у меня во рту все больше увеличивается в размерах.