Его моя малышка - стр. 3
— Ладно, Лиза, потом поговорим.
— Я могу проводить вас, до туалета, — неопределённо махнула рукой Марина, стараясь не смотреть на малышку, а только на стройную молоденькую блондинку с блестящими льняными волосами, удивительно живыми, густыми и ухоженными, словно этот сливочный цвет был её натуральным. И повернулась к Гомельскому, сверлящего недовольным взглядом жену: — А вам прямо, до конца зала.
Марина хотела оставить эту хорошо подшофе мать у таблички с надписью: «Ж», но повинуясь невыносимому желанию узнать хоть что-то о девочке, зашла следом.
— Сколько вашей малышке? — выдавила она в руку жидкое мыло.
— На следующей неделе будет год, — осматривалась гостья, выбирая по какому из двух длинных рядов кабинок пойти.
— Двадцать пятого? — замерла Марина, так и не донеся руки до крана.
— Да, — удивлённо оглянулась на неё Лиза Гомельская. Но тут же понимающе и довольно улыбнулась, причём своему отражению в зеркале. — Следите за новостями?
— За новостями? — теперь в зеркало на неё с удивлением смотрела Марина.
— Да это же есть во всех пабликах. Сообщение, что в первый день рождения дочери Гомельские устраивают грандиозный приём. Тимур даже гастроли прервал, а Витя написал специально в честь Дианы песню, — сыпала она псевдонимами известных певцов, шоуменов и эстрадных див, называя их по-домашнему настоящими именами и прихорашиваясь.
«Диана, — как сомнамбула повторила Марина и вздрогнула, когда фотоэлемент среагировал и окатил руки струёй воды. — Они назвали мою девочку Диана. — И тут же: — Господи, что я несу? Это их дочь, их ребёнок. Их малышка!»
— Не знаю, будет ли это в сети, — поправив волосы, оценила по достоинству затянутые в пучок волосы, возраст, отсутствие косметики и особенно демократичный небрендовый наряд Марины Вячеславовны эта ухоженная хорошенькая блондинка и едва заметно скривилась. С сочувствием. — Рома настаивает, чтобы прессы не было. Но может, что и просочится, — развернулась она на стройных копытцах, обутых в изящные ботинки на тонких каблуках, и проследовала в ближайшую кабинку.
И ждать, когда она выйдет, было бы совсем странно, хотя очень хотелось спросить у неё про уволенную няню.
«Нет, нет, это глупо. Это бред. Это нервы, — уговаривала себя Марина, возвращаясь в офис. А в уме упрямо вертелось: — Можно уговорить Зойку, она же няня от бога, а ещё педагог со стажем и рекомендациями, её точно возьмут. Я сама собиралась её взять. Или лучше рискнуть самой? В няньки? Мне много не надо: на недельку на испытательный срок, узнать, присмотреться, убедиться, успокоиться. А потом можно жить дальше».