Его. Моя. Луна - стр. 30
О, я уже проклинал тот день, когда вообще пошёл на поводу у этого хитрого ирбиса и ввязался во всю эту суету с братом. Сейчас я был настолько зол, что даже смерть последнего меня не трогала. Вероятно, это после того, как он сначала чуть сам меня не прикончил, не заметив моего благородного желания оставить его в живых, а потом натравил на меня своих ребят. И если бы не этот чёртов ирбис и моя сладкая волчица, то лежал бы я уже там на промзоне и спокойненько себе разлагался. Вот лучше бы дальше прикидывался мёртвым. Какая была жизнь без стаи и без пары этой, а!
Ну кому я вру? Жизнь была тухлая, пресная, никчёмная…
Вот честно, чем так жить, лучше сдохнуть. И правда лучше смотреть за тем, как этот кот облизывает мою Эррин, чем вовсе её не видеть. Так я мог вызывать у неё хоть какие-то эмоции.
Злость, недовольство, бешенство…
Как же ей идёт злиться! Луна! Этот огонь, который пылает в её глазах, когда она на меня смотрит – нечто. Ради этого не жалко и подставиться вот так.
Нет, мне почти ничего не стоило вызвать брата на бой. Тем более, что давно хотел это сделать. Но сейчас, когда он захотел Эррин, повод стал ещё весомее. Также я предполагал, что честно со мной драться он не будет. Возможно поэтому и пошёл на поводу у барса, когда тот объявился вдруг и предложил помощь взамен на то, что оставлю её в покое.
Собирался ли я это сделать? Да как сказать.
С одной стороны, навязываться ей и раньше не хотел, а постоянно преследовать тоже было тупо, поэтому покой в некотором смысле я мог бы ей дать. Однако также надеялся на то, что став альфой, начал бы вести дела с прайдом, а значит, виделся бы с ней чаще и…
Да чего уж там. Конечно, я надеялся, что если буду альфой, то она меня рассмотрит.
Я бы попытался действовать тем способом, который выдумал раньше – признаниями, ухаживаниями, и заставил бы её поверить, и забрал бы себе. А уж потом делал бы с ней, что захочу. Но судьба распорядилась так, что вместо всего этого я теперь валяюсь на коврике в её гостиной, как блохастый пёс.
Какое уж тут соблазнение? Не облажаться бы и не стонать от боли постоянно – и то хлеб.
Ирбис этот ещё. Весь такой добренький, что аж тошнит прям. Вот был бы он нормальным – пнул бы меня, оскорблял, ненавидел бы как я его – было бы гораздо проще. А так прям вроде и презираю его за эту слабость (как ещё назвать сочувствие своему врагу кроме как слабостью?), но и вроде спасибо сказать надо, что помог. Будто я не понял, что моя сладкая Эррин и пальцем бы не пошевелила без него, чтобы меня спасти.
Вот её волчица – другое дело. Эта ласковая красавица так смотрела на моего волка, что постоянно приходилось напоминать ему, чтобы слюни подобрал. Да и сам я не мог от неё взгляда отвести – больно уж хороша. И необычная такая. Где белых увидишь? Нигде. Ещё такая хрупкая, тоненькая, так и тянет защищать… Не то что саму Эррин.