Его Мишень - стр. 9
— Сенька! — вдалеке послышался визг, а следом и вечно преследующий сестру лай её любимых мопсов. — Скуби, Дуди, это же ваша любимая тетка наконец-то явилась, мать её итить…
— Маму не тронь, — рявкнул отец, распахивая дубовые двери парадного входа. — У нее голова болит…
Ради этих мгновений я и выбиралась из своего панциря. Готова была улыбаться, смеяться и делать вид, что стараюсь жить дальше. Ради них старалась, потому что это не их боль, она для них чужая. Не свое горе быстро забывается, как бы близок тебе человек не был. Их воспоминания замыливаются, теряют яркость, и о трагедии теперь им напоминает лишь моя унылая мордочка. Но я их ни в коем случае не виню. Они имеют право жить дальше, а то, что я этого не хочу, им знать не обязательно. Пропасть в восприятии непреодолима. Так зачем подвергать испытаниям родных? Намного проще нацепить маску на пару часов, чем пытаться объяснить, как ты медленно умираешь изнутри…
— Идём, дочь, мама чебуреки жарит. Запах на весь дом, — папа обнял меня, прижал к себе и зарылся лицом в волосах, пряча довольную улыбку.
Притворялась в этой семье не только я… Родители научились скрывать радость, счастье и глушили смех, а я, наоборот, смеялась над глупыми шутками Богдана, «сюсюкалась» с мопсами и воодушевленно слушала о духовном просветлении сестры на очередном марафоне психо-гуру.
— Ксюша, ты обязательно должна записаться на этот марафон! — Лизонька, моя младшая сестричка, несмотря на мизерную разницу в возрасте, до сих пор была ребенком. Но мужа её это целиком и полностью устраивало, Богдан даже детей не просил, потому что его Лизонька умела вывести его из себя пуще прыщавого пубертата.
— Лизка, отстань, — я отмахнулась от приставучей сестры. — Я по собеседованиям катаюсь, мне бы работу найти, чтобы не обанкротиться, потому что моя новая уютная квартирка сожрала почти все накопления, что я сколотила в Лондоне.
— Ксюня, — папа обнял меня за плечи и поцеловал в макушку. — Что ты ерундой занимаешься? Я тебе сегодня же переведу деньги на счет.
— Да, — Лиза дёрнула в сторону мужа головой. — Да и мы родительскую квартиру приватизировали, не спросив твоего согласия. Просто мы не знали, что ты вернешься. Поэтому мы тоже должны…
— Так! Семейство, прекращайте! У меня руки и ноги есть, справлюсь. Голодать начну, на чебуреки заскочу. Ну? Накормишь свою дочь, мамочка?
— Дурында ты, Ксюха! Дима, реши вопрос незамедлительно, — мама подбоченилась и зыркнула на отца. — Я не хочу больше слышать подобного от своих детей! Довести меня хотите?
— Мам, я пошутила, — подскочила к раскрасневшейся маме и вдохнула аромат сладкой ванили, которой пропахли её каштановые волосы. — Все у меня хорошо. Я дома…