Его "милая" стажерка - стр. 70
Если бы не повод из-за которого тут оказываются люди, Нерта бы любила это старинное кладбище больше, чем все городские парки вместе взятые. А так…
Эйтин, несмотря на происхождение и наличие семейного склепа, к которому ежегодно приезжают малознакомые Нерте дальние родственники, давно обосновавшиеся в более богатых и достойных их персон городах, завещал похоронить себя под обыкновенным камнем. Шлифованным гранитом. И надпись с его именем и посланием живым выбивать неглубокую, чтобы побыстрее стерлась ветрами и непогодой. Эйтину почему-то так хотелось. Если бы опять же не происхождение и родственники, которые могли обидеться и доставить Нерте и его живым друзьям проблемы, он бы наверняка исполнил свою угрозу и завещал себя сжечь магически огнем и рассеять над озером. А так, пришлось обзаводиться прямоугольным плоским камнем, который запросто спрячется за травой, если ей дадут разрастись, как на северной части кладбища.
А еще Эйтин не хотел, чтобы Нерта к нему мертвому ходила, тратя впустую время. И она не спорила, просто не знала, насколько будет хотеться пойти и хотя бы с камнем поговорить. Муж у нее был отличный, хоть и авантюрист, каких еще поискать. Понимающий и умный. Но иногда он в своих предположениях о лучшем все-таки ошибался. Несмотря на то, что очень хорошо ее знал.
Да, он ее знал. Почти все о ней понял с первого взгляда, наверняка, иначе вел бы себя по-другому. Он в людях неплохо разбирался и относился к ним так, как они того заслуживали. А она все думала и думала, что он шутит. И когда на бал градоуправителя пригласил, подарив синее, необычайно ей идущее, платье. И когда впервые предложение сделал, улыбаясь сквозь боль, болван. И потом еще много, много раз. Потому что она к себе относилась хуже, чем он, считала себя менее достойной, точнее, достойной гораздо меньшего. Но это она поняла гораздо позже.
— Я все еще скучаю. По разговорам и объятьям у камина в том дурацком доме в горах. А лыжи все еще ненавижу, — произнесла Нерта, подойдя к камню, красиво обрамленному посеянным весной стреколистом.
Она сорвала паутину, нахально растянутую пауком между высокими колосками стреколиста и веткой успевшего разрастись куста шиповника. Присмотрелась, наклонив голову набок, пытаясь понять, начала ли непогода уже стирать с камня имя человека, который под ним покоится. И уловила блеск. Подозрительно знакомый блеск.
Она шагнула чуть влево. Потом немного вправо. Отошла на шаг, подошла на два, едва не наступив на стреколист. Склонилась чуть сильнее, чем в первый раз и нервно рассмеялась.