Его "милая" стажерка - стр. 13
Пирамида, которую все бросили, немного подумала и рассыпалась на составляющие, а начальство, ощутив стул под задницей, с шипением выдохнуло и откинулось на спинку, вытянув левую ногу, ту самую, на которую хромало.
— Так, — мрачно сказала и не подумавшая опять засыпать сиделка в Нерте. — Какого лысого демона здесь происходит?
Ливин, успевший закрыть глаза, чтобы посмотреть на нечто интересное в своем внутреннем мире, не иначе, один глаз открыл и недовольно на нее посмотрел.
— Что с ногой? — тоном не обещавшим ничего хорошего спросила Нерта. Потому что травма ни в каком месте не старая и привычная. Когда старая и привычная, пациенты знают как лучше повернуться, чтобы поменьше ее тревожить, и реакция у них обычно не столь бурная, если фокус не получился.
— Упал, — выдохнул старший управы и открыл второй глаз. После чего уставился с вызовом. Как мальчишка, порвавший штаны при воровстве соседских яблок.
— Упал? — ласково переспросила Нерта и даже не стала добавлять, что если ей сейчас не ответят по-человечески, она позовет на помощь мужчин, они дружно скрутят начальство, стянут с него штаны и она проведет осмотр, прямо при свидетелях. Репутация тогда у него будет… а уж сколько уважения.
— Упал. Неудачно. На колено. О камень. Лекари подлечили и отпустили до следующего сеанса.
— И велели не тревожить ногу, отдохнуть, при возможности вообще не ходить, — тоном королевского обвинителя добавила Нерта.
Обыкновенный самоуверенный мужчина, одно из худших проявлений среди пациентов. Способное простуду, которая должна была пройти на третий день, растянуть на полмесяца, а при особом упорстве превратить в воспаление легких.
— Я только сюда дошел, потом сидел, — с вызовом сказал самоуверенный мужчина. — Не хватало еще коляску просить остановить, когда тут три квартала…
— Идиот! — припечатала злая и непочтительная сиделка. — Встанете, вас к этому стулу прикуют!
После чего куда-то умчалась, шваркнув на прощанье дверью так, что паук едва не свалился с паутины в углу, а остатки пирамиды из дел начали сползать со стола.
— Гори оно все синим пламенем! — мрачно пожелал делам Ливин и попытался сесть как-то удобнее, что было нереально с проклятым коленом. Стоило им пошевелить и боль едва не до зубов простреливала. А еще оно опухло, а это не очень хороший признак, насколько он знал.
Еще и эта мышь, стажерка, сожрать готова. Кто бы подумал, что такая изящная с виду особа способна излучать столько напора и уверенности, что ему, взрослому, много повидавшему и имеющему кучу тетушек, способных командовать армией, на мгновенье захотелось вжаться в спинку стула и начать лепетать нечто невнятное в свое оправдание?