Его Малявка - стр. 33
— Думаешь, испугаешь нас? – все трое ржут. Обидно так ржут. Их совершенно не тронут слезы, если начну плакать.
— Давай, закачивай ломаться, и повеселимся, - парень с басовитым голосом шагает ко мне, я бью его по щеке. Он охает от неожиданности с моей стороны, изумленно на меня смотрит, трогает свою щеку. Там борозды. Я как кошка, дерусь с ногтями. Умею не только кусаться.
— Дура бешенная, - меня бьют наотмашь по лицу, отбросив в сторону всякие церемонии. Удар в этот раз сбивает с ног, если бы не удержали за руки, упала. Несколько секунд совершенно ничего не делаю, так как звон в ушах мешает сконцентрироваться.
Меня как волейбольный мячик кидают из стороны в сторону. Меня лапают разные руки по разным местам. Я чувствую, как слезы текут по щекам. Не могу справиться с собой. Плачу беззвучно. Кусаю до крови губы, чтобы ни один звук не вырвался, дабы не радовать придурков своим бессилием. В голове бьется лишь одна мысль: дура. Стоило прислушаться и к Жеке, и к Хаджарову. Оба советовали просто жить, каждый по своему, с высоты своего опыта.
— Давай ее выведем отсюда, а то мало ли… - слышу голос одного из моего мучителя.
Приоткрываю глаза. Дружбаны держат меня за руки по обе стороны. Блондин, увидев, что я смотрю на него, прикладывает палец губам. Он явно хочет, чтобы я молчала. А я не готова упускать возможность привлечь к себе внимание. На улице сто процентов кто-то обратит внимание на странную компанию. Молчу. Даже послушно иду. Как только мы выходим на крыльцо и направляемся к машинам на парковке, начинаю дергать руки, выворачиваться.
— Ах, ты хитрожопая, - парень с басовитым голосом из всех оказывается самым проворным.
Он ловит меня тогда, когда я на секунду обретаю свободу. Ставит подножку, подсекает меня. Мои ноги подгибаются, я начинаю оседать. Непроизвольно смотрю в сторону крыльца клуба. Там стоят мужчины в костюмах и курят. Не уверена, что обратили внимание на нас. Так же совсем не уверена, что там стоит Хаджаров. Но вдруг…
Пытаюсь позвать громко на помощь, но в горле сухо, вырываются лишь хрипы. Блондин матерится под нос, открывает багажник и неожиданно достает стяжки. Я в ужасе цепенею. Что они планируют со мной сделать? Словно слыша мой немой вопрос, приятель с басом бормочет:
— Правильно, меньше будет выпендриваться и вырываться. Связывай ей руки и ноги, я придержу, - заводит мои руки за спину, я смотрю по сторонам.
Поражает полное равнодушие тех, кто находится поблизости. Большинство старательно отводят глаза в сторону. То ли не хотят влезать в разборки, то ли что? Почему никто не спрашивает, все ли в порядке, почему девушка на земле и ей завязывают руки. Чувствую, как меня охватывает обреченность. Вот за что со мной так? За какие грехи такие уроки? Начинаю молиться. В этой ситуации, когда сил бороться нет, голос не слушается, остается уповать только на Бога. Слезы размывают картинку перед глазами.