Его М.Альвина - стр. 18
Слышу, как рядом уже буквально давится от смеха Аня. А мне кажется, что я оказалась в каком-то дурацком цирке.
Выпихиваю подругу из деканата и, сдержанно попрощавшись с Натальей Ивановной, скрываюсь за его дверями сама.
Хохот Ани эхом разносится по пустому коридору на весь этаж. Сдерживая в себе нарастающий шквал нецензурных слов и мыслей, подпираю спиной стену и просто смотрю на то, как кому-то очень смешно. Жаль, только не мне… Ведь не ее ждет «милый» домовой.
– Хороший совет же, – лыбиться Аня, утирая слезы из уголков глаз. – Может, тебе реально попробовать: молочко, конфетки… дружба… – На последнем слове она игриво подмигивает.
Я молча и в упор смотрю на Аньку, мысленно прокручивая в голове ее дальнейшие действия. Вот сейчас она посмеется, пойдет на пару, отсидит репетицию и вернется в комнатушку общежития, где ее не ждет никакая похабщина в виде зачетных сисек и никто не указывает, когда и как ей пиликать на своей скрипке.
А вот мой провод от инструмента был возвращен лишь вчера утром, когда Данил все же соизволил выползти из своего убежища. Заспанный, помятый во всех смыслах: и лицо, и футболка со спортивными штанами.
Он, как из-под земли, появился в гостиной, загородив широкими плечами весь дверной проем. Смерив меня взглядом, который идеально подходит пустому месту, просто без слов швырнул забранную себе вещь на стол во время моего завтрака. Именно швырнул. И после этого беззвучного представления, не дожидаясь моей реакции, мой «замечательный» сосед вернулся в свою спальню, а я так и осталась сидеть, изумленно поперхнувшись завтраком.
За два дня прошедших выходных мы в прямом смысле не виделись. Мне показалось, что мой сосед вообще больше не выходил из комнаты. Лишь ночью услышала шум льющейся воды в ванной. И я ни разу не видела, чтобы Данил ел. Никакая чужая еда так и не появилась за эти дни в холодильнике. Только то, что покупала я сама.
Даже сегодня утром собиралась на учебу в полной тишине. И о том, что я в квартире не одна, мне напомнили огромные мужские кроссовки, брошенные на придверном коврике.
Мне, конечно, все равно, чем Данил питается и чем занимается. То, что мы толком и не пересеклись за все выходные только на руку, но это однозначно не может не казаться странным. И как бы там ни было, мириться с таким соседством я не собиралась. Правда, все мои планы только что рухнули окончательно: вернуться в общежитие я пока не могу.
– Ты идёшь? – Аня дёргает меня за лацкан пиджака, вырывая из лёгкого ступора.
– Нет,– отрицательно мотаю головой, – у меня на сегодня все.