Его единственная - стр. 18
– Хорошо, – слабо кивнула она. – Мне бы переждать несколько дней. Решить, как быть дальше. Ну, и на развод подать.
– А почему ты удрала от мужа? Что он хотел? – покосившись на ребенка, завозившегося с игрушками, поинтересовался Крепс. – Все-таки пять лет ты с ним прожила…
– Нет, – пробормотала она, стараясь не сболтнуть лишнего. – Я жила с матерью и отчимом, а Сашка – в Моральске. Он там депутат местного заксобрания. В Москве у него своя квартира. К нам он только в гости приходил. А сейчас, когда отчим умер… – криво усмехнулась она.
– Ну, я понял, – кивнул Димка. – Странная ситуация, Юль. И если бы не твои преследователи, то фиг бы мы с тобой повстречались. Так бы и доехали до Приморска в соседних купе. Ладно, – махнул он рукой. – Располагайтесь, – кивнул он на постель. – Может, лучше сейчас подремать. Ночь предстоит бессонная. Проголодаетесь, я схожу в ресторан, принесу что ты скажешь…
– Спасибо, Дим, – прошептала она. – А ты?
– А я тут посижу, покараулю. Мне не привыкать, – улыбнулся, словно мальчишка. И как только Юлька с сыном улеглись на соседней полке, быстро написал сообщение матери.
– Ты права. Медее привет!
– Ты нашел их? – тут же ответила мать. – Медея никогда не ошибается.
– Ясен пень, – напечатал Блинников и отправил следом смайлик «рука-лицо».
– Ты женишься на ней? – требовательно поинтересовалась мамаша.
– На ком? – не понял Крепс. – На Медее?
– На матери своего сына, придурок!
«Вот я, полковник, ептиль. Все-таки высокое звание и получил его досрочно за особые заслуги. Награжден орденом и медалью. До генерала наверняка не дослужусь. Но зато командую элитным спецподразделением, заместитель самого Кирсанова. А для родной матери все тот же непутевый ребенок!» – мысленно ощерился Блинников.
– Нет, мама. Я женюсь на Алене. Привыкай, – написал Крепс, косясь на Юльку, лежащую к нему спиной и обнимающую сына. Зацепился взглядом за выбившиеся прядки русых волос, спускающиеся струйкой по шее. Поглазел на остренькие лопатки, чуть выпирающие из прямой и крепкой спины, и, зазевавшись, уставился на тонкую талию и покатые бедра.
«Я бы вдул, – пронеслось в голове, и Блинников отругал себя за неуважительное отношение к матери собственного сына. – Так уж сложилось, – глубокомысленно потер он лоб. – Она теперь не чужой человек!»
Что делать дальше, Крепс представлял слабо.
«Нужно ли сказать Алене и покаяться в грехах пятилетней давности? Или пока промолчать? Постараться договориться с Юлей. А на каких условиях? – поморщился он, прекрасно понимая, что это сейчас Юлечка тихая и робкая, а как опасность минует, пошлет она куда подальше, через лес полем, а дальше в тундру. Случайно оказавшись рядом, Юля Фомина выбрала наименьшее из зол. – Случайно?» – криво усмехнулся Блинников. За тот час, как Юля с сыном ворвалась купе, Крепс все ломал голову, желая разобраться. Специально ли Бек определил его в этот поезд и именно в этот вагон, или это совпадение?