Его другая - стр. 2
– Вообще не понимаю, что Мариам в тебе нашла, – давит он, – Вы такие разные. Она домашняя девочка, а ты… ты же как стрекоза, Оля. То тут, то там.
– Это плохо? – упираюсь бедрами в стол, когда он максимально сокращает между нами расстояние.
В лёгкие уже токсинами проник его запах и травит меня, но я этого не показываю. Никогда не показываю, что Давид для меня значит больше, чем может показаться. Что его открытая беспричинная неприязнь ранит меня.
– А что хорошего? Живёшь без проблем. Своими крошечными мозгами не в состоянии подумать, что Мариам достанется из-за твоего желания сделать её похожей на тебя. Наша семья не такая как твоя, Оля. Это тебе позволено шляться вечерами непонятно где и с кем.
Обида вспышкой боли растекается в грудной клетке, и я со всей силы сжимаю кулаки.
– Я не шляюсь нигде.
– Ну да. А позовчера я не тебя видел около пивбара?
В горле ком собирается, а горечь обжигает язык. Да, я была там… Только пиво я терпеть не могу. Как и все пивбары в нашем городе. Могла бы, снесла их к чертовой матери.
Чувствую, как тяжело начинает в груди биться сердце.
– Молчишь? – выплевывает он, ступая ко мне вплотную и нависая тяжёлой тенью. А я закрыть нос пальцами хочу, чтобы не вдыхать его запах. Чтобы также ненавидеть, как и он меня. – Запомни, Оля, я слежу за тобой. Не смей втягивать Мариам в неприятности.
– То есть шататься по клубам и заводить сомнительные связи позволено только тебе? – не выдерживаю я.
Для Давида нормально часто с друзьями бывать в барах и уходить оттуда периодически с разными девушками. Одной постоянной у него нет. Зато шведский стол просто ломится от изобилия однодневок.
– Да, – не отрицает он.
– Очень странно не находишь? Тебе можно все, а ей ничего?
Как же трудно вот так стоять, когда он прижимается ко мне. Когда его дыхание касается моей щеки, а ладони лежат по обе стороны от моих бёдер на поверхности стола. Если бы только можно было потянуться и прикоснуться к его губам. Я бы, наверное, все отдала, чтобы он не оттолкнул. Но не вот так, когда между нами трещит неприязнь. Когда в его глазах я мелкая пьянчужка и кто там ещё? Шлюшка? Наверное, так он думает в мой адрес.
Смешно. Шлюшка, у которой никогда не было интимных отношений. Давид бы удивился, но я ему ни за что не признаюсь. Оправдываться никогда не стану.
– Да, мне можно всё. А Мариам – девушка, будущая жена. Она должна быть незапятнанной, в отличии от некоторых.
Брезгливо произносит он, и эта его фраза меня добивает. Словами наотмашь бьет, как если бы он ударил физически, прямиком в солнечное сплетение.