Его чёрное сердце. Искупление - стр. 30
– Теперь всё будет по-другому, – процедил я сквозь зубы. – Всё.
Взяв откупоренную бутылку, пошёл в гараж. Уже через пару минут выехал на дорогу, ещё через пару остановился неподалёку от прячущегося за деревьями дома. Выключил фары, и свет, льющийся из окон, стал казаться ярче. Несколько минут сидел в машине.
Да на хрен всё это! Забрать Сабину, Жасмин, посадить в машину и дело с концом. Уже утром мы вернёмся в горы. Проблемы нужно решать. Бирюзовый плед, ломтики персика… Что за блажь вдарила мне в голову?!
Вытащив пробку, я сделал пару глотков вина. Воткнул обратно и вышел из машины с твёрдым намерением расставить всё по местам. Ещё и этот нелепый приказ Захару. Какая, на хрен, собака? Какой, на хрен, спаниель?! Я достал телефон, собираясь дать отбой, но тут заметил в окне тень. Вместо того, чтобы набрать Захару, встал у дерева.
Сабина склонилась над детской кроватью. Жасмин я не видел, только её. И она, блядь, была прекраснее прежнего. Длинные чёрные волосы распущены, на губах – мягкая улыбка. Заправив прядь за ухо, она склонилась ниже.
Гнев, досада, ревностное желание быть по другую сторону стекла раздирали нутро. Несколько минут Сабина сидела у постели неподвижно, а я стоял, привалившись к дереву. Темнота стала абсолютной, свет излучал только прямоугольник окна чужого дома, где пряталась от меня моя женщина.
Прихваченная из машины бутылка вина опустела, а я так и смотрел на Сабину. В конце концов она встала. Подошла к окну. Я насторожился, но она всего лишь задёрнула шторы. Свет погас и почти сразу появился уже в другом окне.
Запрокинув голову, Сабина тряхнула волосами. На ней был сарафан на тонких лямках. Проклятье!
Пах напрягся. А она, словно издеваясь, провела кончиками пальцев по шее, груди. Взяла расчёску и, встав так, что я мог отчётливо видеть её, начала причёсываться.
– Ты ж… – что хотел сказать, сам не знаю. Но кровь всё быстрее бежала по венам.
Я резко вобрал в лёгкие воздух. Отвернулся. Ещё немного, и меня накроет.
Сам не заметил, как оказался у моря. Прохлада здесь чувствовалась сильнее, ветер был злым, несмотря на дневную жару. Расставив ноги на ширину плеч, я наблюдал, как волны в половину моего роста обрушиваются на песок. Снова мелькнула мысль дать Захару отбой, но я так этого и не сделал. Собственная нерешительность раздражала. Чего я ждал?!
Ответа на этот вопрос не было, как и на многие другие.
Остыв, я вернулся к дому. Свет в окне уже погас.
Я помедлил с минуту.
Ключ, который дал Алекс, подошёл. Да кто бы сомневался. Провернув его, я толкнул дверь. В доме стояла тишина. Мирная, уютная. Только через открытое окно гостиной слышался шум моря и ветра.