Египтянин. Путь воина - стр. 36
Ренси не двинулся с места.
- Боюсь, ты обманываешься на мой счёт. Я не тот, который нужен тебе.
- Ты именно тот, которого я ждала всю жизнь. Ты не как все, ты совсем другой, только я не умею сказать...
Чувствуя, как у него горят щёки от слов гречанки, её голоса, её взгляда, Ренси сделал движение, чтобы уйти, но Фаида вдруг крепко схватила его за руку.
- Твои чресла невинны, ведь так?
- Да, - с запинкой, не сразу признался юноша.
- Не смущайся. Нет тайны и недостойного в целомудрии: всему приходит своё время.
Фаида протянула к Ренси руку и кончиками пальцев дотронулась до его гладкой мускулистой груди. По тому, как изменилось у неё выражение лица, как затрепетали её тонкие ноздри, Ренси решил, будто от него дурно пахнет. И он готов был признать, что так оно и есть: ведь он не мылся уже несколько дней.
- И запаха своего тела тебе тоже не нужно стыдиться. Запах пота, который тебе присущ, это запах здорового сильного мужчины. У многих женщин такой запах вызывает сладострастное возбуждение...
Ренси молчал, потрясённый. Никто никогда не говорил ему подобных слов.
А Фаида, как ни в чём не бывало, подняла с пола свой хитон, оделась и спросила:
- Когда ты ел в последний раз?..
Приведя Ренси в свои покои, она усадила его за круглый стол, отделанный слоновой костью. Ренси опустошил горшок с чечевичной похлёбкой, съел целую утку, рыбу, зажаренные в меду пирожки, запивая всё холодным пивом.
Он так набил себе живот, что еле сгибался, когда полез в деревянный ушат, наполненный мыльной водой.
Когда вечером в дом гречанки пожаловал Депет, и они уединились в саду, рассказывая друг другу о своей работе, Ренси спросил, нет ли новостей о Мерет.
- Я думал, ты давно забыл её! – воскликнул Депет, не то удивлённый, не то разочарованный. И, подмигнув юноше, прибавил: - С такой красоткой, как твоя заказчица, можно совсем не глядеть на других женщин, не то что грезить о недоступных.
Ренси покачал головой:
- Нет, Депет. Ты ошибся. Кроме Мерет, мне никто не нужен.
- Наверное, это у тебя болезнь такая, вроде горячки, - белозубо улыбаясь, поддразнивал мастера Депет. - Придётся нам всерьёз заняться твоим лечением.
- Перестань смеяться, - одёрнул его Ренси. – Это не горячка. Это как шип прекрасной розы, вонзившийся мне в сердце...
Через пару дней Фаида явилась в мастерскую удостовериться, хорошо ли идёт работа.
- Как по-твоему, ты достаточно продвинулся, чтобы показать статую старшине греческой общины? Я хочу пригласить его сюда: мне важно знать, что он думает о твоей работе.
От этого неожиданного заявления Ренси растерялся.