Египетское метро. Роман - стр. 31
– Девочки, Георгия позовите, – попросил Тверязов. – Он есть?
– Есть, – ответила та, что с седлом. – Сейчас.
Тверязов повернул в правый ближний угол двора и подвел Тягина к полутораметровому забору из продольных досок в разоренной части первого этажа. Видимо, заслышав их голоса, из погруженного в сумеречную темноту помещения к загородке подтянулось, отрывисто похрюкивая, с десяток молодых бодрых свиней.
– И куда мы пришли?
– К человеку-свинье. Ты же хотел? Вот.
– Я хотел?!
– А что – не хотел?
– Ладно. И что дальше?
– Сейчас увидишь. Вернее, услышишь. Его апартаменты, – сказал Тверязов, показывая на загон перед ними.
– Ты хочешь сказать, там где-то человек?
– Терпение.
Пока ждали Георгия, Тягин спросил, что это за двор, и Тверязов рассказал, что с тех пор, как отсюда выселили жильцов, здесь держат животных, которых выводят на заработки в парки и скверы. Летом разъезжают передвижным зверинцем по области.
– И много тут животных?
– Хватает. Половина квартир заняты. Сейчас все в городе на работе.
Подошла баба в грязном фартуке с ведром, опрокинула его в кормушку за досками, и оттуда вместе с паром поднялась тёплая кисловатая вонь. Свиньи завизжали, зачавкали, толкаясь в доски.
Наконец, во втором этаже появился некто в ковбойской шляпе, и Тверязов взмахнул рукой.
– Георгий!
После неспешного прохода по верхней галерее и столь же неторопливого по нижней, пред ними наконец предстал тот, кого они ждали – цыганистого вида щеголь в кожаной жилетке и остроносых сапогах на высоких скошенных каблуках. Тверязов их познакомил. Возня в свинарнике к тому времени стала затихать. Георгий щелкнул зажигалкой, прикурил и пригласил их отойти чуть в сторону, где пространство над загородкой было закрыто двумя желтыми фанерными листами. Георгий пошлепал по фанере ладонью.
– Васька, к тебе пришли!
Еще и пронзительно свистнул. По ту сторону было тихо.
– Эй-эй-эй! – опять захлопал по фанере Георгий.
Они подождали еще с минуту, и Георгий крепко ударил носком сапога по нижним доскам. Сквозь продольные щели Тягин заметил какое-то движение, даже почудился обращенный на него взгляд, и он едва удержался от того, чтобы наклониться и рассмотреть получше.
– Может, он сегодня не в духе? – спросил Тверязов.
– Нормално! Ему немножко разогреться надо. Васька! Эй! Давай уже, ну! Хрюкни что-нибудь!
У Георгия был заметный, отдающий некоторым курлыканьем, бессарабский акцент.
– Спит, может быть? – опять предположил Тверязов.
– Свинья спит – служба идёт, да? Ничего, спит – разбудим.
Георгий развернулся к свинарнику спиной и саданул раза три скошенным каблуком по пружинящим доскам. Прислушавшись, приложил палец к губам и отступил на шаг. За перегородкой послышалось шевеление, толчки и, наконец, оттуда донеслось низкое, напряженно-утробное: