Египетские сны - стр. 8
Когда я вернулся, в гостинице уже спали – даже портье.
Не хотелось ложиться, но и бодрствовать в это позднее время не было смысла. Завтра тяжелый день. А силы надо беречь.
Автоматически разделся и лег под теплое одеяло-матрасик. Чтобы заснуть, у каждого – своя колыбельная, свой рецепт от бессонницы. Готовясь ко сну, я чаще всего, вызываю картины, радовавшие мою лейтенантскую молодость:
Сегодня я вспомнил, как в первый раз попал за границу: не куда-нибудь – в настоящий Китай.
Поезд пришел в Порт-Артур поздно ночью. Нам, только что выпущенным лейтенантам, уже кое-что было известно об этом местечке по истории и знаменитой книге Александра Степанова. Во всяком случае, больше, чем о таких больших городах, как Харбин, Мукден или Дальний (Дайрен), где мы останавливались по дороге сюда. Там были громады вокзалов, широкие привокзальные площади и шумные улицы, кишащие черными френчами и велорикшами.
Станция назначения была крошечной и пустынной. Неподалеку горело несколько фонарей. Еще несколько огоньков виднелось вдали. И все.
Нас построили и повели по медленно поднимавшемуся в гору шоссе. Справа стояла крутая гора. А слева, за невысоким каменным парапетом зияла промозглая пустота, как будто мы шли по кромке, где оторванный от планеты ломоть отчалил в космос. С той стороны шел неприятный дух, словно вывернутые потроха Земли, накрытые ватой тумана, слегка смердили.
Привыкнув к новому запаху, мы перестали его замечать.
Раздались дикие крики и рык: своим приближением мы нарушили сон зоопарка. Звери и птицы выражали нам недовольство. Теперь под ногами был гладкий асфальт. Мы приблизились к месту, где нас ожидал ночлег.
А на утро увидели «Новый город», напоминавший четко размеченный парк. Большинство улиц-аллей этого чужого китайцам селения служило зернохранилищами. Зерно ковром покрывало асфальт. В плохую погоду сверху клали циновки. А в хорошую – предоставляли южному солнцу инициировать созревание.
Неподалеку распластал свои крыши-крылья буддийский (а точнее японский синтоистский) храм. Для машин оставили несколько улиц, хотя чаще всего по ним ездили таратайки с возницами, держащими наготове сачки: низкорослые лошади не должны были уронить на дорогу ни крупинки драгоценного удобрения: ведь надо было исхитряться, прокормить миллиардное население.
Туман рассеялся, открыв широкую бухту с гниющими по берегам водорослями. Водное пространство охватывали с двух сторон синие сопки. Где-то между ними находился проход в Желтое море. А на одной из вершин крутилась «вертушка» радиолокационной антенны. Я набрел на любимую тему и начал смаковать подробности.