Египетские хроники. Скипетр света - стр. 44

Азраэль качает головой:

– Осирис доверяет лишь немногим потомкам. Джейкоб скорее был исключением.

– Значит, Осирис тяжело воспримет его смерть. Сочувствую.

– Это вряд ли, – бросает Гор. – Осирис, конечно, хороший бог, но не самый любящий отец. С большинством собственных отпрысков он даже не знаком, но родительница Джейкоба понравилась ему больше других женщин, которых он укладывал в постель. Никогда не понимал, почему мать оплакивала Осириса, после того как Сет его расчленил. И еще меньше – зачем собрала его обратно.

– Здесь есть ножницы? – перебиваю, пока Гор не успел углубиться в подробности, потому что меня мало волнует его странная семейная история. У меня тут свои собственные проблемы.

– Ты что, собралась его разрезать? – В голосе Гора слышится напряжение. – Я тебя уверяю, Осирис не стал бы прятать еще одно сообщение у него в кишках. То, что вы, люди, хранили внутренние органы мертвецов в канопах[9], являлось исключительно вашей безумной идеей. В этом правда нет никакой необходимости.

– Я хочу разрезать не его, а его свитер, – терпеливо растолковываю я. – Сообщение может быть спрятано где угодно. Ничего нельзя упускать.

– Что ж ты сразу не сказала? – бурчит Гор и направляется к двери, которую я до этого момента не замечала и за которой, судя по всему, расположена ванная комната. Это я понимаю, быстро покосившись в ту сторону, когда он открывает дверь. Мне в глаза бросается, что там даже имеется душевая кабинка.

– Он довольно чувствительный парень, да? – шепчу Азраэлю, который упорно смотрит прямо перед собой.

Я тихо вздыхаю. От обоих мужчин реально никакой помощи. Всегда приходится все делать самой. Впрочем, мне не привыкать. Хотя бы под ногами не путаются.

Вернувшись, Гор протягивает мне маникюрные ножнички. Я воздерживаюсь от комментария относительно размера инструмента и начинаю разрезать свитер покойника снизу вверх. Открывается нетронутый, немного волосатый живот, а потом грудь. Но, к сожалению, не нахожу никаких посланий или татуировок, которые можно было бы считать посланиями.

– Перевернем его на живот, – командую я, после того как тщательно обыскала бока и шею.

– Она с него еще и штаны снимет, – мрачно предсказывает Гор. – Страшная женщина. Бедный Джейкоб. Он всегда так гордился своим… ну, вы знаете, что я имею в виду.

Я поворачиваюсь к нему:

– Если понадобится, я и его сам-знаешь-что осмотрю. Весьма вероятно, что он сделал себе там татуировку с сообщением.

Гор морщится, словно от боли:

– Не думаю. Никакая верность не способна зайти так далеко.

– Точно нет? Помогай, – велю я… и совместными усилиями мы переворачиваем труп.