Египетская сила - стр. 17
– Привет Клава.
– Привет Петя.
Она в упор рассматривала его и думала:
«Что же пошло не так»? Сейчас он нравился ей больше – судя по аромату – хороший одеколон, судя по улыбке – дорогой дантист, да и весь он был какой-то не ширпотребный.
– Ты не изменилась, такая же красивая.
Он попытался взять её за локоть, но Клавдия убрала руку и тяжело вздохнула:
– Ну, зачем ты пришёл, Петя? Что тебе надо сейчас?
– Надо Клава, надо! Ты отключила телефоны, убрала меня из своей жизни, и вот я узнаю, что у меня сын! Не волнуйся, я ничем не помешаю, просто хочу встретиться с ним, хочу хоть чуть чуть побыть рядом, тем более вы куда-то уезжаете. Если не желаешь, то не говори, кто я, скажи, что я твой одноклассник, – Пётр перевёл дух. – А что ты рассказала ему? Он же спрашивал, кто его отец?
– Разбился на самолёте, – буркнула Клава.
– Лётчик– испытатель? – усмехнулся банальности мужчина.
– Пассажир. Зачем внушать ребёнку чувство ложной гордости. Ты просто пассажир, самолёт загорелся, и все стали прыгать с парашютами, а на тебя парашюта не хватило, пришлось погибать.
Они не торопясь шли по жёлтой аллее по направлению к её дому.
– Жестокая ты Клавдия, всё за всех решаешь, кому быть, кому не быть, кому жить, а кому умирать.
– Да только ты Петя не особенно рвался в нашу с Васькой жизнь. Упирались, как могли, ни от кого помощи не ждали.
– Но я же не знал! – вскричал в отчаянии Пётр.
Так, препираясь, они дошли до дома. В голове Клавдии шевелилось миллион мыслей, и ей никак не удавалось расставить всё по полочкам. Она ругала Женьку, думала о предстоящей поездке, о том, как будет жить с Халилом, переживала за родителей, ещё этот чёртов Петя со своими отцовскими чувствами. Остановились у подъезда, Клавдия в упор посмотрела на него и твёрдо сказала:
– Хорошо, пойдём, чаем тебя напою, только ерунду выкинь из головы, и запомни: ты мой одноклассник.
Так за несколько дней до отъезда Пётр, под видом школьного товарища, просочился в их дом, быстро подружился с Василием, возил его в городской бассейн, сидел за компьютером, решал с ним уроки. Об этом Клава узнавала из восторженных рассказов сына, потому, что Пётр делал так, чтобы не попадаться ей на глаза – подозревал, что может нарваться скандал. Но у неё не было времени особенно реагировать на эту информацию, она заканчивала дела на работе, решала вопросы с турфирмой, паковала чемоданы. Только в глубине души изредка царапало чувство ревности. Клавдия вспоминала, как тяжело приходилось, когда болел маленький Вася, как горело его маленькое тельце, и она плакала от бессилия и усталости. Она так нуждалась в ком-то, мать и отец не в счёт, они всегда находились рядом, если могли вырваться с работы, а ей хотела чувствовать присутствие силы и надежды.