Егерь: Назад в СССР - стр. 4

Мать честная! Это что, я? Молодой?

Но какой тогда год?

Двадцать пять мне стукнуло как раз в восемьдесят пятом . Но в восемьдесят пятом году я работал бригадиром путейцев на Октябрьской железной дороге в родном городе Волхове. И на дороге в Черёмуховку вполне мог очутиться. Я охотиться сюда ездил. Пока страна не затрещала по швам и не развалилась.

В девяносто втором я уволился с железки и подался искать счастья в Ленинград, который к тому времени успел стать Петербургом. Окончил учебный комбинат на Гражданском проспекте и устроился водителем в третий троллейбусный парк. Где и проработал тридцать лет до самой…

До самой чего? Смерти, конечно!

Несколько минут назад я держал руками тяжёлое колесо. Потом резко кольнуло в сердце, и я потерял сознание. А очнулся на просёлочной дороге, в теле парня, похожего на меня в молодости.

Что это, если не смерть? Кома? Галлюцинации?

Какая, к чёрту, кома при сердечном приступе?

И при чём тут «Икарус» из Ленинграда? Рюкзак с чемоданом? Ружьё?

– Парень, ты в кабину залезть сможешь? – спрашивал за спиной водитель. – Давай, я помогу! Сейчас, к фельдшеру тебя отвезу. Пусть она твою голову посмотрит!

Он осторожно подталкивал меня в спину. Подчиняясь ему, я поставил на высокую подножку ногу в крепком кирзовом сапоге.

Это что – я в такой обуви в автобусе ехал? Из Ленинграда?

– Давай, парень, садись! – упрашивал за спиной водитель «ЗИЛа». – У меня время поджимает!

Я ухватился правой рукой за горизонтальную ручку, которая была намертво вварена в металлическую «торпеду» автомобиля. Подтянулся и сел на короткий двухместный диванчик, обтянутый рваным кожзаменителем.

Водитель сунул мне мокрую тряпку и с грохотом захлопнул дверцу. Обежал вокруг огромного капота, запрыгнул на водительское место.

Завёл рычащий двигатель, посмотрел на меня.

– Напугал ты меня, егерь! Ну, поехали, что ли?

Он воткнул рычаг переключения скоростей. Машина дёрнулась и покатила по дороге, подпрыгивая на кочках.

Я оглянулся и через пыльное заднее стекло увидел в пустом кузове рюкзак, чемодан и ружейный чехол.

Летнее солнце порядком раскалило кабину. Крутя тугую ручку, я опустил боковое стекло. В воздухе закружилась мелкая жёлтая пыль.

Я повертел в руках тряпку, выискивая на ней место почище. Нашёл, и прижал этим местом тряпку к ссадине. Фельдшер, конечно, её промоет и забинтует. Но пока ни к чему, чтобы пыль загрязняла рану.

Водитель пошарил в бардачке. Вытащил оттуда смятую газету.

– Приложи. Газета быстро кровь останавливает.

«Сельская жизнь». Номер от двенадцатого марта 1971-го года. «К севу – полная готовность!» – прочитал я заголовок на первой полосе.