Егерь императрицы. Русский маятник - стр. 10

– Ага! Где эти австрийцы и пруссаки были, когда наши войска в полевых сражениях армии Костюшко громили или тот же пригород Варшавы штурмовали?! – воскликнул разгорячившийся Гусев. – Что-то я ни одного не видал, кто бы из них на валы с фузеей карабкался или из зданий мятежников выбивал!

– Действительно, ладно пруссаки, они хоть в первой половине кампании до самой Варшавы дошли и уже потом к себе откатились, но цесарцы-то чего хотят? – поддержал друга Милорадович. – Чтобы им на блюдечки все южные земли у Карпат подали? Я хоть и не русский по крови, но русский сердцем и духом, и знаю, что это земли Руси издревле! Ещё даже и до Галицких княжеств они ей принадлежали. Неужто Екатерина Алексеевна их просто так вот Вене подарит?

– Это уже политика, господа, – пожав плечами, проговорил Алексей. – Думаю, при дворе императрицы со всем этим разберутся и выработают правильное решение. А вам бы я посоветовал не горячиться. Уверен, что свои действия Александр Васильевич с государыней согласовывал. Небось, неспроста на прошлой неделе большие манёвры перед приглашёнными иностранцами устраивали. Показали им, что войска после кровопролитного штурма приведены в полный порядок и готовы двинуться туда, куда будет приказ.

– Да уж, эти манёвры. – Гусев поморщился. – Два дня по уши в грязи в полях и потом ещё марш за три десятка вёрст по разбитым просёлкам.

– По грязи, значит? – спросил его с улыбкой Егоров.

– По ней самой, – ответил со вздохом Сергей. – По полному бездорожью. Сами же вместе со всеми во главе колонн топали.

– Ну вот, а нынче-то грязи больше уж и нет, – усмехнувшись, произнёс Алексей. – Подморозило и снегом всё прикрыло. Ты же у нас главный квартирмейстер, Сергей Владимирович, то есть по своей сути – мозг полка? Поведай-ка тогда нам на милость, сколько же от Варшавы и до Кёнигсберга вёрст пути навскидку?

– Три с половиной сотни примерно, – ответил тот с недоумением.

– А до Берлина и до резиденции прусского короля в Потсдаме?

– Ну-у, где-то около пяти, может, и чуть больше, – не понимая, куда клонит друг, неуверенно ответил Гусев.

– Та-ак, хорошо, а до Вены?

– Да на сотню, пожалуй, больше. Ну уж точно семи сотен не будет.

– Выходит, не зря Александр Васильевич цесарскому и прусскому атташе, когда мы мимо парадным расчётом по грязи топали, сказал, что наш полк сюда из Санкт-Петербурга за какой-то месяц поспел, – заметил, улыбаясь, Егоров. – А это, на минуточку, тысяча вёрст пути, господа, да ещё и с приличным хвостиком, и опять же по нашим плохим дорогам. Слукавил он, конечно, до Минска мы походным маршем этот месяц шли, а уж дальше к Варшаве с боями двигались. Ну, да суть вопроса, я полагаю, вам понятна.