Егерь - стр. 45
– Скажи правду, – пожала плечами Роден. – Подруга я твоя давняя.
– Я так и скажу, – Зафир облокотился о столешницу и потрепал волосы на затылке. – Однако, пересуды это не остановит. Член Императорской семьи не может светиться в общественных местах подобным образом. Придется объявить о нашей помолвке, подруга давняя моя. Иначе, репутацию нашей семьи не отмоем.
– А если я откажусь?
– Ты откажешься, – кивнул Зафир. – Недели за две до свадьбы. Кольцо сможешь забрать себе.
– Сто тысяч и кольцо.
– Двадцать тысяч и кольцо.
– Сто пятьдесят тысяч и кольцо, – Роден закурила и выдохнула дым.
– Пятьдесят тысяч и кольцо, – Зафир взял кружку и пригубил кофе.
– Двести тысяч и кольцо, Темный.
Зафир повернулся к ней лицом и нагло ухмыльнулся.
– У тебя ни копейки за пазухой. Платье на похороны тебе Сафелия купила. Ты – нищебродка, которой я предлагаю поулыбаться на камеру несколько месяцев, а затем свалить с крупной сумой в кармане и дорогим кольцом на пальце. Шестьдесят тысяч и кольцо. И куча барахла, которое я прикуплю тебе к свадьбе. Мое покровительство, оборудование и оружие. Это хорошая сделка, соглашайся.
Роден выдохнула дым.
– Триста тысяч, Темный. Кольцо и все, что ты перечислил. Запомни, – она подошла к нему вплотную, приподнялась на носочки и прижалась к его щеке, чтобы ласково прошептать на ухо, – члены знатных суирских родов никогда не торгуются. Мы можем только повышать ставку в наказание за то, что нас оскорбляют. Сам знаешь, что для суирян ты и твой Император – никто. Желаешь ввести олманцев в высшее общество Суи – заплати мне триста тысяч, и я открою все запертые двери перед тобой и твоей Империей.
– Кто же ты такая, Роден Кенигстен? – прошептал ей на ухо Зафир.
– Нищебродка, – она отстранилась и вновь затянулась, – которой когда-то кланялась сама Сомери.
Зафир смотрел на нее с высоты своего роста. Она не блефовала, нет. Она демонстрировала ему манеры, на которые раньше он не обращал внимания. Голова в наклоне, угол рта приподнят, подбородок горделиво смотрит вверх. Плавный жест рукой – елотка поднесена к губам, вдох – рука с елоткой изящно повернута в сторону, выдох – дым тонкой струйкой стелется у ее губ. Она позволила себе проигнорировать приветствие Сомери на похоронах и все еще не поплатилась за это. Так в чем подвох: в давней вражде или в бессилии одной из сторон предпринять хоть что-нибудь против другой?
– По рукам, – Зафир улыбнулся и кивнул.
– Обслуживание в постели в эту сумму не входит, – она протянула руку, предлагая ее пожать.
– А сколько стоит с тобой переспать? – Зафир вскинул бровь.