Егерь-3: Назад в СССР - стр. 8
Владимир Вениаминович молча наблюдал за нами обоими.
Даже фокстерьер Жека насторожился, переводя умный любопытный взгляд с меня на Георгия Петровича.
– Ладно, скажу честно, Андрей Иваныч, – ответил генерал. – Я попытался кое-кого прощупать. Даже не прощупать, просто приглядеться.
– И к каким выводам вы пришли?
Георгий Петрович сухо усмехнулся.
– Всё уже идёт под откос. И я не вижу возможностей глобально изменить ситуацию.
Он наклонился, вытянув вперёд больную ногу, подобрал ветку и пошевелил ею догорающие угли. Угли вспыхнули оранжевым пламенем, затрещали и выбросили небольшой сноп искр.
Я перевёл взгляд на психотерапевта.
– Владимир Вениаминович, вы согласны с Георгием Петровичем?
Тот незамедлительно кивнул.
– Да, – пророкотал он.
И сейчас же спросил:
– А вы можете что-то предложить, Андрей Иванович?
Глава 2
– Ну, что ты думаешь о предложении Андрея, Володя?
Генерал нетерпеливо наклонился к собеседнику.
За пыльным окном купе отъезжал назад выкрашенный жёлтой краской вокзал, немного похожий на готический собор.
По дороге из Черёмуховки в Волхов они почти не говорили. Да и вчера вечером тоже. Слушали Андрея, опасаясь перебить его и сбить с настроения. И Георгий Петрович и Беглов достаточно пожили на белом свете. И прекрасно знали, когда надо высказывать своё мнение, а когда лучше его попридержать.
А Андрей говорил. Неумело, сбиваясь, путаясь в мыслях и воспоминаниях, он рассказывал им о том, что случится с их страной в следующие сорок пять лет.
Огромный срок!
Но и предстоящие перемены огромны, даже невообразимы!
Кто в своём уме мог сейчас представить, под какой откос покатится сильная и великая страна?
Сердце Георгия Петровича жгла невообразимая горечь. Горечь неминуемого поражения в заранее проигранной войне. Но генерал-лейтенант умел отбрасывать в сторону эмоции. Взглянув холодным взглядом на предложение Синицына, он был вынужден признать, что Андрей рассудил верно.
«Как ему это удаётся?» – подумал Георгий Петрович. – «Ведь совсем молодой парень ещё. Сколько ему? Двадцать пять? Двадцать четыре?»
И тут же одёрнул себя.
«В прошлой жизни ему было шестьдесят два. Побольше, чем тебе сейчас. И он наяву пережил всё то, о чём ты только слышал».
На вокзале генерал решительно двинулся в сторону касс дальнего следования. В скором поезде, который шёл из Котласа в Ленинград, нашлось свободное купе. Предъявив документы, Георгий Петрович забронировал все четыре места. Теперь у них с Володей были два часа, чтобы поговорить спокойно и откровенно.
– Так что ты думаешь? – повторил генерал, глядя на проплывающие мимо деревянные бараки Ленинградского тупика.