Эфирное время - стр. 62
– Самые серьезные, Наташа. Самые серьезные. С кем ты живешь? Как ты живешь? Ты посмотри, какие люди окружают твоего мужа. Один только этот Вова Мухин чего стоит! У него на лбу написано, что он настоящий бандит, если только на таком узком обезьяньем лобике может уместиться какая-нибудь надпись. Кстати, он заходил к вам позавчера, когда ты была у врача.
– Кто? – крикнула из кухни Наташа и уронила нож.
– Вова Мухин.
– Мама, что же ты не сказала?
– Ну, забыла, прости. Неужели это так важно? И что за манера – орать через всю квартиру? Хочешь поговорить – зайди в комнату. Ребенок засыпает, а ты кричишь.
Наташа влетела с бутербродом в руке. Кира Георгиевна успела раздеть Димыча и уложить в постель. Они стали разговаривать шепотом.
– Зачем он заходил?
– Откуда я знаю? Он мне не докладывал. Вообще, ни здравствуйте, ни до свидания. Хам.
– Подожди, мама, я не поняла. Расскажи все по порядку. Он позвонил в дверь, ты открыла…
– Нет, мы с ним встретились внизу, в подъезде. Мы с Димычем возвращались с прогулки, он нас чуть не сшиб дверью. Я смотрю – физиономия знакомая. Поздоровалась, он не ответил. Вот и все общение.
– А ты уверена, что это был Вова Мухин? Ты, кажется, видела его не больше двух раз, и очень давно.
– Я еще не в маразме, слава богу, и память на лица у меня отличная. Ладно, ты не болтай, ешь. Бледная как смерть. Смотри, не доедешь до адвоката.
Наташа принялась за бутерброд. Хлеб был ее любимый, «Бородинский», к тому же еще теплый. И сыр «Чеддер», тоже ее любимый, но жевала она вяло, без всякого аппетита.
– Мам, а когда ты вернулась в квартиру, там ничего не изменилось?
– О господи, – тяжело вздохнула Кира Георгиевна, – ну что там могло измениться? Никого ведь дома не было.
– И все-таки, постарайся вспомнить. Это очень важно.
– Наталья, у тебя губы дрожат, ты посмотри на себя в зеркало, на кого ты похожа. Подумай, до чего твой драгоценный Санечка тебя довел! Вот это важно, и об этом ты должна сейчас думать.
– Ну что ты меня все пилишь? И так тошно. Пойми же ты наконец, Саня не убивал, его подставили, поэтому сейчас важна каждая мелочь. Вместо того чтобы ворчать, ты бы лучше попыталась вспомнить все подробно про Мухина.
– Да, конечно, этот самый Мухин его и подставил, я все видела, но тебе нарочно не хочу говорить. – Кира Георгиевна саркастически усмехнулась. – А тебе не приходит в голову, дорогая моя девочка, что, если это произошло, значит, были причины. Вот меня, например, никто никогда не подставит. И тебя, я надеюсь, тоже.
Наташа ничего не ответила, глотая слезы, отправилась в ванную, чтобы сцедить молоко в бутылочку для следующего кормления.