Эфир - стр. 9
– Я знаю, Ави.
– А у тебя нет сил…
– Нет.
Повисла долгая пауза, в которой они хотели продолжить, но никак не могли подобрать слова.
– Десяток лет – и в Рош-ха-Никре начнется война. Ты знаешь, Ави? Люди проложат в скале железную дорогу. Здесь всё изменится, – перевел тему старик.
– Я знаю, я готова, – она в задумчивости посмотрела вниз и с сожалением добавила: – За столько лет дом так и не увидели. Тысячи караванов – и все впустую. Ни один из прошедших через скалу не почувствовал моего присутствия.
– Да, все впустую, – повторил он с еще большим сожалением.
Авиламита, встрепенувшись, быстро поправила его и себя:
– Не в этот раз.
– Да, пусть будет не в этот. Ты останешься здесь во время войны?
– Еще не знаю, – в ее тоне сквозила тоска.
Они замолчали.
Было слышно, как гудящие злые волны бьют скалу хлесткими ударами прямо в лоб, как под домом, в желудке скалы, плещется вода, подталкиваемая этим же разбушевавшимся штормом. И было не слышно, но понятно, что беспокойные вездесущие голуби, гнездившиеся на крыше, уже нахохлились и дремали, спрятав голову под крыло.
Совсем стемнело, когда старик прервал молчание:
– А я ел вчера.
– Ел? Ха! – она хлопнула в ладоши. – Что?
– Молодой картофель и мясо.
– Я так рада, – она смеясь приложила ладони к щекам, – тебе понравилось? – и, не дожидаясь его ответа, вскрикнула: – Хотя о чем я спрашиваю?! Конечно, тебе понравилось!
– Очень, я был почти счастлив.
– А у меня есть вино. Я храню для тебя. Хочешь?
Не успев получить ответ, Авиламита округлила свои синие глаза, резко выпрямилась и, прикрыв рот кончиками пальцев, то ли радостно, то ли беспокойно прошептала:
– Маркус…
Старик досадливо качнул головой, не разделяя ее радости, и посмотрел на дверь:
– Почему все выдерживают, а он – нет? – спросил он у пространства и вздохнул.
В эту секунду дверь распахнулась, как от удара.
На пороге в свете поднимающейся луны проявилась гигантская темная фигура.
– Это просто невозможно, невозможно, – загудел Маркус, заваливаясь в дом, – вы оба создаете такой шум, что невозможно работать.
Захлопнув дверь с такой силой, что пригнулась трава под ногами, он, уперев одну руку в бок, оценивающим взглядом окинул обстановку в доме и двоих сидящих. Задержавшись на секунду взглядом на их ладонях, лежащих на столе, он слегка поморщился, скривив лицо в выражении «опять эта тягомотина». И неожиданно широко улыбнулся белыми лошадиными зубами. Под мышкой у него была здоровенная птица. Это был павлин.
– И давно ты работаешь? – спросил старик, стараясь не думать о павлине.
– Давно, друг мой, – тут же вливаясь в атмосферу общения, громко ответил он и, не глядя на старика, поклонился даме. – Авиламита, мое почтение.