Эффект Рози - стр. 41

– Чрезвычайно счастлив.

– Отношения с родственниками поддерживаете?

– Сеймур! – воскликнула Джуди.

Я ответил на этот вопрос, сочтя его доброжелательным:

– Мать звонит мне каждую субботу, на восточном побережье Австралии в это время уже воскресенье. Детей у меня нет.

– Ваша работа хорошо оплачивается?

– Я занимаю должность ассистента на кафедре генетики в Колумбийском университете. Я считаю свою работу общественно полезной, кроме того, она обеспечивает мне достойный доход. Еще я работаю в баре.

– То есть легко общаетесь с людьми в непринужденной обстановке, порой сталкиваясь с нетривиальными социальными задачами, и при этом не забываете о коммерческой стороне вопроса. Жизнь хороша?

Я ответил так, как мне казалось наиболее правильно:

– Да.

– Значит, вы не аутист. Это мое профессиональное мнение. Одним из диагностических критериев аутизма является расстройство социальной адаптации, неспособность жить нормальной жизнью. А вы своей жизнью вполне довольны. Продолжайте в том же духе и держитесь подальше от людей, которые считают, что у вас есть какие-то проблемы.

– Хорошо, – сказала Джуди. – Можем мы теперь спокойно пообедать?

– Да пошли вы, – выпалила Лидия, обращаясь не к Джуди, а к Сеймуру. – Оторвитесь от ваших учебников, выйдите на улицу. Зайдите к живым людям и посмотрите, что творят ваши летчики.

Она встала и взяла сумку.

– Заказывайте что хотите.

Затем Лидия повернулась ко мне:

– Извините меня. Вашей вины здесь нет. Вы ничего не можете поделать с вашей детской травмой. Но не верьте жирным коротышкам-психиатрам, которые говорят, что у вас все в порядке. И окажите человечеству в целом и мне в частности одну услугу.

Я предположил, что сейчас речь опять пойдет о тунце. Я ошибался.

– Никогда не заводите детей.

– Земля – Дону. Ты меня слышишь? Я спросила, как тебе перспектива отцовства.

Рози могла бы не напоминать мне, о чем разговор. Я перестал вспоминать Происшествие с голубым тунцом и попытался ответить на ее вопрос, но большого успеха не добился. Клодия советовала отвечать тем, кто задает вопросы о личной жизни: «С какой целью интересуетесь?» – но я подозревал, что в данном случае это не сработает. Ясно, почему Рози спрашивает. Она хочет убедиться, что я психологически готов к решению самой сложной и важной задачи в моей жизни. А правда заключалась в том, что специалист – социальный работник, видевший в своей практике семейные катастрофы, – уже озвучил свой вердикт: негоден.

Когда семь недель назад я рассказывал Рози об этом обеде, я сосредоточился прежде всего на темах, которые ее живо интересовали: интерьер ресторана, блюда, книга Сеймура о чувстве вины. Я не упомянул, что Лидия забраковала меня в качестве отца, поскольку это было единичное – хотя и экспертное – мнение и в тот момент оно было неактуально.