Эффект домино. Падение - стр. 55

Усмехаюсь самому себе, качая головой. Так странно. Живёшь себе, живёшь, ходишь на тусовки, думаешь, что надо брать от жизни всё именно сейчас, пока не начались взрослые проблемы, отжигаешь со случайными девчонками. Красивыми, отвязными, раскрепощёнными. Но всего один взгляд, всего одна улыбка – и моя жизнь перевернулась. Друзья отошли на задний план, про алкогольные вечеринки я вообще молчу. Зачем они мне сдались, если гораздо больше кайфа я получаю, когда рядом со мной моя кареглазая Колючка.

Закончим школу, колледж и поженимся. Ну и что, что рано по нынешним меркам? Мне всё равно. Я смогу обеспечить нас и сделаю всё, чтобы мы были счастливы. Так смысл оттягивать неизбежное?

Мои радужные мысли мигом рассеиваются, как только вижу возле нашего дома две полицейские машины. Какого чёрта?

Припарковавшись, опрометью кидаюсь к дому, чуя неладное. Просто так копы не приедут, тем более на двух машинах. Вламываюсь в дом и сразу же натыкаюсь на сощуренный взгляд офицера, держащего в руках какие-то бумаги. Рядом с ним стоит мой отец с нейтральным выражением лица, по которому сложно сделать вывод, какого хрена тут происходит. Мамы рядом нет, Глории тоже не видно.

— Здравствуйте. В чём дело? — Со служителями закона надо быть повежливее несмотря ни на что, тем более я и сам собираюсь работать в похожей сфере. Встаю рядом с папой, копируя его позу: упираю руки в бока.

— Это кто? — спрашивает коп отца, проигнорировав моё приветствие.

— Мой сын. Он несовершеннолетний, поэтому на все вопросы отвечаю я.

— Пап, что случилось?

— Поступило заявление о незаконном хранении оружия, — встревает офицер, буравя меня своими маленькими глазёнками. — Наши сотрудники уже обыскивают дом.

Плохо, очень плохо…

— А ордер? И кто заявитель?

— Не слишком много вопросов для несовершеннолетнего? — этот говнюк недобро усмехается и выставляет перед моим лицом бумажку с соответствующим предписанием. — Звонок был анонимным. Так что на второй вопрос ответить не могу, — и высокомерно оскаливается, сверкнув металлической коронкой.

Внутри всё холодеет от мерзкого чувства страха. Не за себя. За родителей. Бросаю осторожный взгляд на отца, который незаметно мне подмигивает. Надеюсь, он избавился от того пистолета.

Минут через сорок со второго этажа спускаются двое в форме, и почти сразу из папиного кабинета выходит ещё один. Там много шкафов. Похоже, ему пришлось неслабо порыться среди куч чертежей и макетов.

— Всё чисто, — пожимая плечами, сообщает упитанный сержант.

Тот, что с металлическим зубом, нервно дёргает плечами и, скользнув по нам с отцом пристальным взглядом, нехотя выдавливает: