Эффект домино. Грешники - стр. 42
Мы с Купером покидаем ангар раньше солдат, которым поручено «убрать за собой», чтобы не осталось никаких следов нашего пребывания в том месте.
Я брал для этой поездки рабочий внедорожник BMW, а теперь жалею, ведь на нём не могу разгоняться по трассе так, как на своём спортивном Porsche. Высокая скорость, крутые виражи, ветер, обдувающий лицо – это то, что сейчас существенно помогло бы мне вернуть былую уравновешенность и твёрдость воли.
До этих пор все смерти, которые были на моих руках, я считал справедливым результатом своеобразного акта возмездия, будь то личные счёты или правительственный заказ. Те подонки, которые уже давно гниют в земле, не заслуживали лучшей участи, и я ничуть не жалел о содеянном. Скажем так, я предотвращал гибель гораздо большего количества людей.
Но сегодня… Сегодня я почувствовал себя в шкуре одной из тех тварей, которым и сам не был бы прочь вышибить мозги. Самое тяжёлое во всём этом – вспоминать одобрительный взгляд Халка. Он знал, что произойдёт дальше, но всё равно не сдал меня Куперу. Одному Богу известно, как у меня не дрогнула рука. Как я смог сохранять видимость равнодушия, когда внутри меня всё полыхало адским пламенем от самого противного чувства, которого я всегда опасался: чувства безысходности. Это непозволительно в моей работе. Это признак моего непрофессионализма и потери самоконтроля. Так не должно быть!
В двадцать два, после службы в Корпусе связи, я не захотел останавливаться. Мне не терпелось восстанавливать справедливость в более масштабных объёмах, воздавать по заслугам криминальному миру, истреблять как можно больше головорезов, и пошёл дальше: в спецслужбы. Даже тогда, в том «зелёном» возрасте меня не испугал самый первый тест. А заключался он в жуткой для обычного человека вещи: убить того, к кому успел привязаться.
Каждому агенту с первого дня подготовки выдали по щенку, якобы для дрессировки в качестве своих «напарников». Кому-то достался бладхаунд, кому-то бигль, а мне – немецкая овчарка. Малыш с нереально умными глазами и непропорционально большими ушами, сложенными домиком. Меня это всегда смешило, особенно когда он вопросительно наклонял голову влево-вправо, не понимая, какого чёрта я над ним ржу. Когда я нарекал его именем Амиго, означающим «друг» в переводе с испанского, даже не подозревал, что через несколько месяцев мне предстоит пустить ему пулю между глаз.
После первого теста отсеялось шестьдесят процентов бойцов.
И меня среди них не было…
Если Амиго за секунду до своей гибели смотрел на меня с любопытством и так и не осознал, что его ждёт, Халк всё понимал и даже не осуждал. Не скажу, что я был к нему сильно привязан, но хорошим человеком считал всегда. Он никогда меня не подводил и был со мной заодно благодаря общей благой цели: закопать клан Робертса. У него была своя веская причина для такой ненависти: его родную сестру подсадили на наркоту и принудили заниматься проституцией в одном из борделей Лос-Анджелеса. Её не стало после группового изнасилования солдатами Дона, и Халк стал идеальным кандидатом для вербовки, которого отправили ко мне в подмогу два года назад.