Эффект бумеранга - стр. 4
Огромная квартира, в которой прошло детство дочери профессора медицины, находилась в старинном доме, вблизи замка-резиденции саксонских правителей. Друзья Амалии – дети высокопоставленных персон рейха пользовались всеми благами цивилизации.
Амалия воспитывалась в обстановке, достойной положению принцессы. Близкие не чаяли в ней души. Отец посвящал ей свободное время, баловал подарками, путешествиями, вниманием. Дочь платила отцу любовью и преданностью. С нетерпением ждала из длительных командировок. В разлуке рассматривала и целовала его фотографии.
Отцовские письма хранила, вместе с другими ценностями – ракушками с африканского побережья, засушенными махаонами и самодельными браслетами из бисера, сплетенными бабушкой.
В 1939 году, в ходе Второй мировой войны была оккупирована Польша. На землях, присоединенных к территории Третьего рейха, в короткий срок были возведены концентрационные лагеря. В 1941 году, в один из них – «Аушвиц», в 60 км от Кракова, вблизи города Освенцим получил назначение Эммануил Гарвинг.
***
Амалия часто слышала слово «война». Но значения ему не придавала. Как нечто далёкое и мало касающееся явление, оно существовало вне её жизни. Мама также встречала дочь из школы, они шли на прогулку, готовили уроки. Папа работал. Регулярно приезжал, покупал подарки. Всей семьёй они посещали оперу, театр, музеи. Устраивали пышные приёмы и детские утренники.
В Рождественский сочельник, в канун Нового 1945 года, Амалии исполнилось девять лет. Это был последний праздник в семье Эммануила Гарвинга.
Горели свечи, пахло апельсинами и хвоей. Под ёлкой лежали подарки.
Утро следующего дня Амалия будет вспоминать как границу, шлагбаум, печальный рубеж, за которым началась совсем другая жизнь. Суровая, колючая, полная ненависти, отчаяния и пустоты. Словно злодей из страшной сказки поработал пылесосом и уничтожил всё хорошее, доброе, родное и любимое.
Шумный вокзал. Уходящий поезд. Амалия представить себе не могла, что видит отца в последний раз. Мама плакала, не хотела уезжать. Отец уговаривал её, обнимал, объяснял, что война для немцев проиграна. Приближались советские войска. Оставаться в Дрездене семье нациста было равносильно самоубийству.
С тоской и болью, Эммануил Гарвинг отправлял семью во Францию, в Лион, к матери жены, в надежде сохранить им жизнь. Отец надеялся эмигрировать в Латинскую Америку, выждать, пока «всё уляжется» и забрать их к себе.
***
У бабушки, во французском Лионе, жизнь избалованной немецкой девочки, выросшей в обстановке всеобщего обожания, обернулась кошмаром. Стоило ей появиться на улице, как она тут же оказывалась под прессом ненависти. Совсем недавно она с гордостью называла себя «истинной арийкой», а теперь ей приходилось скрывать свою национальность и происхождение. Слово «немец» во Франции было сродни понятиям «фашист» и «враг».