Эффект Бали - стр. 22
– На этой вечеринке каждый должен умереть и воскреснуть. И вы – в том числе.
Каждый из них заснул мертвым сном. Они интуитивно разбрелись по комнатам. Кристина медитативно и ласково раскладывала вдоль раковины свои кремы, щетки и маски. У Глеба не было даже сил принять душ. Пот лип второй кожей, словно тело завернули в целлофановую упаковку. Их комната напоминала гроб. Темная, квадратная. С черным потолком и белыми стенами. Резная кровать тоже была квадратной, светлый балдахин напоминал саван.
«Умереть и воскреснуть. Умереть и воскреснуть» – у него даже сердце билось в этом ритме.
– Тебе этот Светозар не кажется жутким? – спросил Глеб. Кристина высунула голову из ванной.
– Я вижу человека, который подыгрывает образу с определенной функцией, – усмехнулась она.
– И с какой же?
– Продать свой ретрит. – Она скрылась за дверным проемом. – А чтобы продать его, ему надо говорить особым образом, вести себя особым образом. Провокатироваться. Я много работала с такими. – Она вышла из ванной, нанося на кожу крем. – Саморазвитие, женские энергии, психологи без образования и коучи. Когда им не хватает знаний, им остается козырять только эмоциями, которые они могут дать.
Ему так нравилось, когда она говорила о мире через призму своей работы. Кристина была материальной, основательной, безопасной. А с этими золотыми патчами под глазами – прямо чудесной.
– Но здесь реально жутко. Эти джунгли, пирамиды, демоны на крыльце.
Она пожала плечами.
– Это атрибуты маркетинга, не более. Думаешь, он сам верит в эту ерунду про «умереть и воскреснуть»»?
– Выглядит он убедительно.
Она хохочет и ложится ему на грудь. От Глеба чертовски сильно несет потом.
– Не морочь свою красивую голову ерундой о смысле жизни и эзотерике. Это такой же пиар-ход, как и все в этом мире. Засыпай, Глазастик. Мы все очень устали.
Глеб хочет верить. Правда. Ему хочется думать, что мир такой же простой, как и «Инстаграм».
Но всю ночь ему продолжает сниться спадающее белое платье. Вспышки света, пробивающиеся через темные статуи. Ему снится рейв, но людей на нем нет. Только демоны. Платье падает снова и снова. Трагично, драматично, жестко. Все радуются. Будто наблюдают казнь.
И вдруг танцпол, на котором он стоит, двигается. Более того, раздвигается. Он больше не крепкий. Мягкий.
Глеб смотрит вниз. Он стоит на губах. Это не пол. Это рот. И он… начинает смеяться. А Глеб падает сквозь желтые редкие зубы в темноту.
На следующее утро он проснулся к полудню. В общей зоне уже копошилась жизнь. Марго что-то объясняла в приказном тоне, Сева готовил кофе, и запах этот заполнял все пространство. Было слышно, как Леша во дворе пытается завести байк. Кристина сидела в уголке, уткнувшись в телефон, вокруг нее валялись симки и сережка, которой он вскрывала телефон.