Её звали Лёля - стр. 19
Лёля пока ничего об этом не знала, о намерениях Тёмы не догадывалась даже. Да и с какой стати? Она рассуждала о жизни совсем иначе. Сначала надо профессией овладеть, диплом получить, поработать на благо советской Родины, а уже потом подумать о личном благе. «Ведь наша великая страна и лично товарищ Сталин заботятся о нас, помогают получать бесплатное образование, даже в столовой бесплатно кормят, значит, надо оправдать доверие», – вот как думала иногда девушка, если мысли уносили её в романтические дали.
Правда, себе Лёля не могла признаться в другом: она тоже полюбила Тёму. С той самой первой встречи, когда впервые заглянула близко-близко в его серые глаза. Посмотрела, да и… нырнула в них, словно в теплые воды Волги. И так оставалась там, но только… никому ни-ни! Чувства – это прекрасно, но учеба – главное. В их семье прежде никогда не было ни одного медицинского работника, и Лёле казалось, что надо восполнить этот пробел.
К тому же она с детства обожала всех лечить. Правда, из подручных средств чаще всего были только подорожник летом и горчичники зимой. Но зато все, кому она оказывала помощь, говорили, что у девочки очень лёгкая рука. Даже зелёнка не слишком щиплет, когда берётся ранку смазывать. А уж этих царапин она пересмотрела видимо-невидимо. Сама ведь тоже много носилась по окрестностям. Чаще всего бегали купаться на канал. На Большие Исады носились в выходные дни, чтобы стырить что-нибудь вкусненькое. Там ведь овощей и фруктов так много, что порой у продавцов глаз не хватало за всем присмотреть. Поставят тележку, а сами уйдут в тень и дремлют. Грех пяток яблок или крупную гроздь винограда не увести!
Пока Лёля возвращалась домой, вспоминала, как они проказничали, как пускали кораблики на огромной луже, которая тут неподалеку разливается. Она детям казалась озером: даже в самую сильную жару только скукожится, но остаётся. Как один знакомый объяснил, тут высокий уровень подпочвенных вод. Да и вообще, двести лет назад были одни ильмени и болота. Потом люди начали отвоёвывать землю, дома строить. Вот и получилась рабочая слобода.
Правда, сады здесь особенно не растут: та вода, что внизу, солёная. Стоит деревьям стать большими, как непременно погибнут. Потому во дворах либо кустарники, либо камыш высотой под три метра. Вот уж кому соль нипочём! И торчат острые кончики, словно пики, да шуршат жесткими листьями. Ух, какие они противные! Лёля много раз резалась об них, прежде чем не научилась держаться подальше. С виду большие и мягкие, а края грубые, с крошечными колючками. Если резко провести рукой – ранка будет.