Ее вишенка - стр. 12

У меня в кабинете есть тайное местечко, о котором никто не знает. Моему брату-близнецу Брюсу – как и я, генеральному директору – нравилось думать, что от него невозможно что-то утаить. Прости, Брюсик, но это – только мое.

Я подошел к книжным полкам у стола. Они смотрелись офигенно дорого и, черт возьми, так и стоили. Я целое состояние отвалил француженке-дизайнеру за то, чтобы она обставила кабинет! Не помню подробностей; кажется, я дал ей такую установку: «Кто бы сюда ни вошел, должен обосраться от восхищения».

Слава богу, у нее получилось.

Если бы эти стены могли говорить, они бы не удостоили вас беседой – настолько они были хороши. Даже не фыркнули бы в вашу сторону – много чести!

Я не читал ни единой книги из этого огромного стеллажа, хотя любую можно было достать без труда. К полкам крепилась лесенка на колесиках (особый заказ!), которая плавно перемещалась от нижних полок к верхним. После того как повесили жалюзи, я какое-то время так развлекался – прыгал на лесенку с разбега, чтобы прокатиться.

Я снял со стола стеклянное пресс-папье в форме глобуса и поставил на одну из полок. Снизу у него был магнит, который приводил в действие механизм потайной двери. После небольшого ожидания раздались тяжелые металлические щелчки, и дверь открылась.

Вот оно, мое тайное логово, логово злодея – прямо в кабинете. Изумительно! Мне нравилось называть это место «комнатой трофеев». Совсем небольшая по площади – к сожалению, пришлось ограничиться этим, ведь устроить такое у братца под носом можно было только тайно. А он бы заметил, если бы от кабинета отхватили слишком большое пространство. Этот уголок Брюс никогда не найдет.

Часть тайной комнатки занимали вещи, которые я… э-э… позаимствовал у собственного брата, зануды с ОКР. ОКР – обессивно-компульсивное расстройство. Может, никакого расстройства у Брюса и не было, но как тогда назвать его идиотское стремление ни на шаг не отступать от планов и графиков, все контролировать и во всем соблюдать идеальный порядок?

Комнатка имела вид художественной галереи: мраморные постаменты, стеклянные витрины, а в самом центре мой любимый экспонат – безукоризненно желтый банан. Я даже нанимал химика, чтобы он изготовил специальный прозрачный лак для консервации. На кожуре банана надпись: «Брюс». Крупными буквами, черным маркером.

Я любовно провел рукой по витрине и улыбнулся.

Да, времени и денег у меня было хоть отбавляй. И нет, меня это не огорчало.

Да, проблемы тоже имелись, например, иногда я кое-что… присваивал. Некоторые называют это воровством. И нет, я не собирался с этим бороться.