Ее самое горячее лето - стр. 6
Он не успел сдержать улыбку.
– Дорогуша, ты сейчас не у себя в Канзасе.
Она подняла одну бровь, перевела взор на его рот и через мгновение – на глаза:
– Вообще-то я из Нью-Йорка. Просто у нас маловато таких непосредственных простаков.
Нахалка. Лежит как мокрая курица, бледная от страха, вся дрожит – и еще выпендривается.
Джона сосредоточился и взял курс на берег.
Ему стоило больших усилий не обращать внимания на теплое женское тело рядом, на ее слегка прикрытые какой-то сеточкой бедра.
На мелководье он слез с доски и стал толкать ее руками.
Девушка тоже сползла в воду, поигрывая всеми своими выпуклостями. Он хотел помочь, но она оттолкнула протянутую руку. Дескать, он свое дело сделал. И ни за какие коврижки больше она его помощь не примет.
Пес Халл при виде их встал, отряхнулся и снова сел. Невдалеке от них. Чужих он сторонился, как и сам Джона. Умница.
Джона счел за лучшее не настаивать и убрал руку:
– В следующий раз плавай в бассейне. Там круглые сутки охрана. Проводить тебя до «Тропиканы»? – Наверное, стоит рассказать обо всем Клаудии. Пусть знает, какая дуреха у нее в отеле поселилась.
– Откуда ты, черт возьми, знаешь, где я остановилась? – спросила эта самая дуреха.
Он кивком показал на логотип «Тропиканы» на обернутом вокруг ее тела полотенце.
– Ах да. – Она покраснела. – Конечно. Извини. Я вовсе не имела в виду…
– Все ты имела в виду.
Она глубоко вздохнула и окинула его с ног до головы взглядом своих волшебных глаз под мохнатыми ресницами:
– Может быть, ты и прав. – Она поежилась. – Но дойду сама. Хотя спасибо за все. Я правда хорошо плаваю, но сегодня… Короче, благодарю.
– Помочь всегда готов.
По ее губам скользнула улыбка, отчего ее лицо стало совсем другим – дружелюбным и добрым. И вдруг она побледнела, взгляд сделался колючим.
– Люк? – выдохнула она и тут же потеряла сознание.
Джона подхватил ее, обернутую в полотенце, обмякшую, и положил на песок. На ее шее сильно пульсировала жилка. Все с ней будет хорошо. Тепловой удар на фоне усталости после плавания по волнам. Какой бы отличной пловчихой она ни была, фанаткой атлетической гимнастики ее не назовешь. Легкая как перышко. И этот рот, приоткрытые губы, еле слышное дыхание. Обворожительная.
Он похлопал ее. По щеке. Легонько.
Но она просто лежала, без сознания, очаровательная, как ангел. Еще более притягательная в беспомощном состоянии.
«Люк», – сказала она. Он знал одного Люка. Они были приятелями. Но не походили друг на друга. У Джоны были темные вьющиеся волосы. Серые глаза, а у Люка… не поймешь какие. И Люк покинул родную Лунную бухту при первой возможности, в то время как Джона в море чувствовал себя как дома.