Ее последний герой - стр. 34
После смерти Фаечки он забрал этот браслет. Это было все, что осталось на память.
Женя, последняя жена, украшений вообще не носила, только обручальное кольцо. В период их странного брака.
– Зачем врачу кольца? – удивлялась она. – Только мешают.
Ей вообще было ничего не нужно, ни золото, ни меха. «Святая дура», – назвал ее кто-то из его знакомых.
«Господи! При чем тут эта несчастная Женя?» – подумал он и сделал пару шагов навстречу новой знакомой.
– Добрый день, – произнес он. – Неплохая погода.
Она улыбнулась и кивнула. Да и как было с этим не согласиться? Погода действительно была хороша.
Как, впрочем, и его спутница. Теперь он это разглядел окончательно. И она это поняла. Точнее, почувствовала. Женщины это чувствуют обязательно. Всегда. Неважно, что это за мужчина – подросток, не знающий ничего, кроме липких горячечных снов, или зрелый мужчина, поживший всласть.
– Пройдемся? – предложил он.
Она кивнула. Долго шли по Калошину переулку и Сивцеву Вражку.
У маленького особнячка в Плотниковом он остановился и чертыхнулся.
Она удивленно посмотрела на него:
– Что не так?
– Да все! – воскликнул он слишком громко и слишком горько. – Все, понимаете?
Она непонимающе мотнула головой.
– Был дом. Точнее, домик. Облупленный, конечно, но у него было лицо. Немолодое, усталое, милое, доброе. Возле домика рос маленький сад, садик, прохладный от сирени и жасмина. Темная лавочка, шаткий столик. Фонарь – желтый, уютный. Под ветром поскрипывал, как ворчливый старик.
Он замолчал и раскурил новую сигарету.
– И что? – спросила она с раздражением. – Нет сирени, нет скрипучего фонаря? Нет столика, где вы распивали портвейн или водку? Нет лавочки, где вы целовали своих подружек? Так?
Он кивнул:
– Так. Ничего нет. Есть безликий фасад, крыша из металлочерепицы мерзкого зеленого цвета. Нет сирени и дворика. Вместо дворика – стоянка для их авто, «новые» окна из белого пластика. А были чудные резные рамы и бронзовые шпингалеты на окнах.
– Да бросьте! – она махнула рукой. – Бронзу давно потырили. Старые рамы – сплошной сквозняк. Прежняя крыша наверняка протекала. Сирень жалко, но как парковаться работникам офиса? Улочка узкая, а машину поставить надо. Да и вообще…
Она с минуту помолчала.
– Вы не по сирени тоскуете – вон ее, сирени, кругом сколько угодно. И не по ветхому дому. Вы тоскуете по молодости, по всему тому прекрасному, что с ней связано. А этого наверняка было достаточно.
Он молчал и глядел в сторону.
– Обиделись? – спросила она. – Я не хотела… Просто… Надо принимать время таким, какое оно есть. А если по-другому, то всегда будет больно и горько. К тому же и в другом времени, и во всех этих изменениях и переменах все не так плохо. Просто надо присмотреться и не отрицать все с ходу. У меня с папой такая же история. Поэтому я все это прекрасно понимаю.