Ее нежеланный лорд - стр. 6
– Тутта! Тут-та! Принеси ромашковую воду и лед! Да побыстрее, не спи на ходу!
Потом она долго приводила в порядок лицо. Успокоительные примочки и кубики льда на кожу сделали свое дело: покраснения ушли, и из зеркала на Бьянку снова высокомерно взирала светлокожая холеная аристократка с яркими, словно зимнее небо в солнечный день, глазами. Вот такой она привыкла быть, ловить восхищенные взгляды придворных, слышать завистливые шепотки за спиной. Ей казалось, что именно такая – холодная, неприступная и острая на язык – она будет достойна если не любви, то хотя бы родительской гордости. И, может быть, забудется тот неприятный случай, когда у Бьянки из-под носа увели очень интересного жениха, верховного инквизитора королевства, а ее это так взбесило, что она не погнушалась на женушку этого инквизитора потом натравить карманного механоида. Нехорошо, конечно, вышло. И механоида потеряла, от маленького дракона остались лишь обломки, и с инквизитором разругалась, и даже в тюрьме побывала. Папенька устроил выволочку и попенял на отсутствие мозгов. А Бьянка плакала у себя в спальне и все думала, думала о том, что ей очень хотелось, чтоб верховный инквизитор любил именно ее. Чем она хуже той, которую он выбрал в жены? Лучше ведь, в самом деле…
Тутта подготовила платье, нижнее белье и туфельки. С досадой Бьянка отметила, что подметки изрядно стоптаны, только и оставалось надеяться, что никто не заметит. Затем Тутта помогла уложить волосы пухлым узлом на затылке, при этом выпустив у лица два игривых локона. Бьянка слегка припудрилась, отчего кожа заиграла нежным перламутром, подкрасила глаза и добавила капельку нежно-розовой помады на губы. Оставалась самая малость: в миниатюрную атласную сумочку она уложила коробку с артефактами, что передал тот негодяй и мерзавец. Потом, немного подумав, заглянула в комнату маменьки и из прикроватной тумбочки добыла маленький хрустальный пузырек. Матушка частенько мучилась бессонницей, и Бьянка самолично порой отмеряла в воду капли драгоценного снадобья. Действовало оно очень быстро и безотказно. Несколько минут – и глаза закрывались, и маменька попросту проваливалась в сон, даже если до этого разговаривала.
…После она тряслась в карете, с тоской размышляя о том, что поди поймай этого короля. У него ведь своих дел предостаточно, чтоб еще и с ней возиться. Но выбора не было. Как там сказал этот мужлан? Либо графскую чету по частям, либо в постель к его величеству и артефакты подменить. Король – или узурпатор, или кто он еще там – просто чужой мужчина, с которым она ухитрилась поцеловаться и на дальнейшую судьбу которого, по большому счету, наплевать. А родители все же были ее родными, хоть и мечтали о мальчике.