Ее нежеланный лорд - стр. 39
«Да, голубые. Очень холодные, как тень на снегу».
И рассердился сам на себя. Тень на снегу. Тьфу. Откуда вся эта романтическая чушь. Да и с чего бы ей быть голубой, этой тени?
– Обвяжите просто синей лентой, – выдавил он, – и пожалуйста, не задерживайте меня.
Дабы поторопить продавщицу, Рой вытащил из кармана бумажник и положил на прилавок гладенькую, недавно сошедшую с печатного станка ассигнацию.
Он понятия не имел, сколько стоят цветы, но по выражению лица девушки понял, что купюры такого достоинства она видит нечасто.
– Сдачи не надо, – добавил он и отвернулся к окну, мечтая поскорее отсюда выбраться.
А то – ленточки, цветочки…
Бьянка эти цветочки, скорее всего, в окно спустит. И права будет.
Отсюда до особняка графа Эверси было рукой подать, и через четверть часа Рой уже стоял на высоком крыльце, настойчиво колотя в дверь затертым до блеска молотком. Ему открыла темноволосая девица непонятного возраста, испуганно попятилась, но взяла себя в руки.
– Милорд. Вам назначено?
Рой, оттеснив девицу, прошел внутрь. И только потом заметил сквозь зубы:
– Нет, не назначено. Доложите графу, что лорд Сандор желает побеседовать.
– Сию минуту, милорд. – Служанка одарила Роя улыбкой, которую должно было считать ослепительной и чарующей, и быстро ушла, скрывшись за аркой холла.
Рой пожал плечами и прошел внутрь, с интересом оглядывая владения Эверси, которые в скором времени собирался сделать своими.
Ожидал он… большего, что и говорить. Тонкие трещины на потолке и стенах, отстающие обои давно утратили цвет, да и позолота изрядно вытерлась – все намекало на то, что дела у графа шли не лучшим образом. В холле были развешаны портреты членов семьи Эверси, Рой без труда нашел портрет отца нынешнего графа: светловолосый мужчина в темно-синем щегольском камзоле сидел в кресле, положив левую руку на подлокотник, а правой сжимая тяжелый набалдашник трости. Рядом с креслом стояли два мальчика, один беленький и розовощекий, а другой, сильно старше, – черноволосый и кареглазый. Худенький, длиннорукий. Все в нем говорило о предках с южных островов. Лицо у мальчика этого было открытым и добрым, руку он положил на плечо старого графа. И от вида этого уже не ребенка, скорее, подростка, под кожей растекался обжигающий яд.
«Не надо быть добрым», – прошептал Рой самому себе и резко отвернулся, испытывая сильное желание самому отыскать Роланда Эверси и отстегать его по жирной физиономии розами, перевязанными синей лентой.
В этот миг раздались торопливые шаги, и из боковых дверей выплыл, наконец, граф. Служанка спешила за ним. Едва завидев Роя, он запнулся, словно налетел на невидимую стену. Кажется, немного побледнел, но затем решительно сжал губы, нахмурился.